"Эрнст Юнгер. Ривароль" - читать интересную книгу автора

радующим сердце, сколько бы ни заглушали их развязные уличные песни. Их
действие достигает более глубокого уровня, чем ярус страстей.

Оттого и получается, что речи и писания людей, некогда волновавшие мир,
задавшие ему направление, в котором мы движемся и поныне, со временем
становится все труднее воспринимать. "CEuvres politiques"[8] Сен-Жюста
сделались источником скуки, и даже речи могучего Мирабо действуют ныне как
снотворное. Выплатив дань своей эпохе, они оказались истрачены,
амортизированы. Легкость, с которой из-за слов, подобных эоловым мехам с
гуляющим в них ветром, разыгрываются опустошительные бури, с давних пор
занимала и угнетала мыслящих людей. Она дала Гераклиту повод уподобить языки
демагогов ножам мясников и заставила Ли Бо задаться вопросом:

"Что песнопевец перед тем,
кто губит миллионы?"

Возможно, как и всякий подлинный вопрос, он уже содержит ответ в себе
самом, как в плоде содержится семя. Слово бывает губительным, но может и
дарить жизнь, и в этом своем качестве оно выступает как поэтическое,
творческое слово. Тогда оно возвышается над своим временем и, подобно рифам,
вновь и вновь проступает из-под его водоворотов и прибоев.

Это справедливо и в отношении Ривароля; у него встречаются фразы, для
понимания которых мы лишь недавно созрели благодаря накопленному опыту. В
этом обстоятельстве есть что-то утешительное. За истекшие годы (и не только)
всякому образованному человеку не раз доводилось ощутить себя в положении
утопающего, одолеваемого страхом сгинуть в море бессмыслицы. Наглость
"захвативших" власть демагогов непоколебима, рукоплескания нескончаемы.
После проигранной войны спектакль начинается снова. Терсит празднует триумф
в отвратительной мерзости, смущающей самого победителя.

Тут-то и бывает отрадно оглянуться назад и увидеть, что монета,
когда-то в сходных обстоятельствах отчеканенная неподкупным умом, в череде
эпох сохранила свой вес и достоинство.

8

"Ривароль не относится к нашим литераторам первого ранга. Он стремился
этого достичь и обладал надлежащими способностями, но подняться на эту
высоту ему помешала Революция, оттолкнувшая его на поле политической борьбы.
Преждевременно скончавшись в изгнании в возрасте сорока семи лет, он не
успел в полной мере развить свои силы".

Против этого суждения, которым Лекюр начинает предисловие к своему
изданию трудов Ривароля, возразить нечего. К тому же большие сочинения
Ривароля остались незаконченными. Это находит свое объяснение не только в
перипетиях эпохи, которая, с другой стороны, как раз и побуждала его к
работе. Мы должны видеть тут влияние уже упомянутой лени вкупе с сознанием
ответственности, коим характеризуется и отличается всякое неподдельное
усердие в работе со словом. Стремление найти более удачную формулировку,