"автор неизвестен. Рассказы о любви неизвестных авторов" - читать интересную книгу автора

катятся на колесиках.

9

В старости Юрмих почти ослеп и говорил, что читая по складам, на его
глазах литература меняется до неузнаваемости. - Читаю Толстого - совсем
другой писатель... О том же от лица литературы говорил Поль Валери: - Если
бы мы гравировали на камне...

10

Однажды Юрмиху пришла в голову мысль, что стихи возникли раньше прозы.
Он поделился ею с одним из учеников. Но ученик сказал ему, что она уже была
высказана еще в ХVI веке Жаном Батистом Вико. Вот какие у Юрмиха были
способные ученики.

11

После студенческих докладов на семинарах Юрмих обычно говорил: - Может
получиться очень интересная работа. Или: - Мы прослушали очень интересное
сообщение. На семинарах Юрмих ни разу не крякнул.


БАКЛА - ОБЛАКЛА

В Симферополе я купил белые китайские тапочки, в которых потом ездил за
грибами под Зеленогорск. Две бутылки водки, одно вино, полуторалитровую
картонку сока-ассорти и кило охотничьей колбаски.

На западной автостанции я узнал машкиного папу в сером костюме с
пододетым под ним в любую погоду джемпером и черном берете, крупных очках с
толстыми стеклами и всегда думающим выражением лица.

И не только лица, сосредоточенностью была проникнута вся его осанистая
высь, и сами серый костюм с черным беретом. Машкин папа правда много думал,
отчего его лицо к сорока годам покрылось крупными морщинами. Главными двумя
предметами его мысли были звезды (он был астрономом) и - оперные певицы.

Машкино музыкальное образование закончилось бы на "Битлз", но с ран-
него детства до жениха-меломана папа ездил с ней в оперу в Симферополь.

И Машка слушала классику.

В автобусе я стоял в узком проходе между толстых крымских бабок,
возвращавшихся с базара по деревням и боявшихся сквозняков, что толкали
меня локтями, боками и вилами в бок, и это отвлекало меня от разговора двух
нестарых татар.

Мне нравилось вкрапление в каждую фразу русских слов и выразительная
однообразность их жестикуляции. Татары сидели друг к другу лицом. Всю