"Мамзель д'Артаньян. Успение святой Иоланды [D + O]" - читать интересную книгу автора

О, Пречистая Дева! Что случилось, матушка?
Уж не пожар ли?
- Чудо, сестра Маргарита! Господь явил нам чудо! Там, в церкви....
идите... и узрейте! - Сестра Доротея молитвенно сложила пухлые ручки и
возвела очи горе, не забыв, впрочем, быстро заглянуть в келью Марго, но, к
огорчению своему, не обнаружила там ничего достойного внимания первой
сплетницы в Фонтен-Герирской обители бенедиктинок.
"Чудо?! Ох, не нравится мне это! Единственные чудеса в своей жизни я
видела в Париже, когда добрый Боженька чудесным образом превращал
беспризорных детишек в солонину для ландскнехтов.
Избавь меня Дева Мария от этаких чудес!" Выйдя из спального корпуса,
Марго побежала к церкви.
Перед церковным порталом она остановилась, чтобы перевести дыхание. В
темной таинственной утробе церкви роились перед алтарем огоньки свечей.
Слышались тихие голоса, и голоса эти звучали... не то чтобы явно испуганно
или явно растерянно... но все же как-то не так. Марго вошла в церковь и
медленно, стараясь не топать, приблизилась к алтарю, - не спеша, однако,
присоединиться к монахиням, которые, насколько она могла разглядеть,
сгрудились вокруг чего-то лежащего на полу. Инстинкт подсказывал Марго,
что обнаружить себя она всегда успеет, и чем позже ее заметят, тем лучше.
Когда имеешь дело с чудом, главное - держать ушки на макушке и поменьше
высовываться. И Марго, спрятавшись за спинкой скамейки, вся обратилась в
слух.
- Я всегда говорила, что она - святая! - нервно перебирая четки, елейно
проворковала мать Селина, заведовавшая пансионом, сухопарая, с вечно
поджатыми губами, гордившаяся полученным в Пор-Ройяле образованием и еще
долго после выпуска являвшаяся "милым девочкам" в кошмарных снах.
- Белая лилия сорвана перстами ангелов! - поддакнула мать Юнис, на чьем
попечении находились кухня и кладовые с провизией, - жизнерадостная
тридцатилетняя пышка, никогда не упускавшая случая "чего-нибудь
перехватить до обеда". Плохо приходилось той пансионерке, которая, получив
из дома гостинец, забывала поделиться с "душкой Юнис"! Послушание по мытью
сковородок жадине было обеспечено.
- Стигматы! астоящие стигматы! Как у святого Франциска! И розы!
Белые! О, если бы Господь удостоил меня такой же благоуханной кончины!
Господи Иисусе и Пречистая Дева! - упала на колени сестра Винсента,
помощница Селины, еще молодая и весьма симпатичная, - сестра Доротея
говорила, будто Винсента обрела утешение в религии, когда возлюбленный
оставил ее ради более богатой невесты.
("Интересно, при чем тут стигматы и розы? И кто это - "она"? Уж не мать
ли настоятельница изволила окочуриться? Тогда - кто же на ее место? Если
старуха Иеронима - значит, живем, а если казначея - дело худо!")
- Сестра Маргарита, а что ж вы прячетесь?
- (Черт, подкралась, старая стерва!") И не думала прятаться, матушка
Доротея! Вас поджидала! Боязно, матушка... Чудо всетаки... Прошу прощения,
матушка Доротея...
- О, Mater Dei , какой же вы еще ребенок! Совершенно естественно, что
вы испытываете благоговейный страх, еще даже не узрев чуда Божия! у
хорошо, пойдемте вместе!
- О, матушка, да благословит вас Господь за вашу доброту! - Марго,