"автор неизвестен "Санта-Клаусы"" - читать интересную книгу автора

усадила их, налила им вина, и разговаривала с ними как с живыми. Так
увлекалась, что про меня будто забывала.
Плюшевые они, плюшевые. Но как Лиза уехала, с ними что-то стало
происходить. Сначала я стал их обнаруживать в местах, куда я их бросить
никак не мог. Один раз, например, я увидел одного из них в пустой ванной.
Дальше - больше. Они стали каким-то образом оживляться. Нет, честное,
слово! Когда я как-то приехал домой и увидел, как все трое играют в карты,
разлегшись на полу, я решил, что пить мне больше нельзя. Просто
за-пре-ще-но! Но на другое утро они приперлись на кухню, уселись вогруг
стола и стали смотреть, как я завтракаю. А один из них сказал: "Дорогой
мой, ну зачем же столько соли?", и добавил, что таких соленых супов есть
ему не доводилось.
Я думал, что просто допился до сумасшествия, что виной всему пьянство. Но
приходил домой трезвым три дня подряд, а эти трое стеснялись меня все
меньше и меньше. Я психовал. Но каждый раз, когда я выталкивал их за
дверь, они прикидывались плюшевыми и беспорядочно валились у двери. А
потом эта карга приходила и говорила мне, мол, молодой человек, зачем вы
их постоянно выбрасываете, этих милых старичков! И мне приходилось
затаскивать их назад.
Я бросал их в машину, вывозил их за город, сбрасывал с моста в реку,
отрывал им руки и ноги, а через некоторое время оказывался в их обществе
снова. Если ко мне кто приходил, они падали там, где были, и на них можно
было наступать, пинать их. Они лишь глухо ударялись о шкафы. А каждый
пришедший всякий раз начинал щеголять эрудицией, вот-де в Японии, да есть
такая практика, когда подчиненные в свободное от работы время, лупят
резиновые чучела своих начальников, а ты вот, мол, оттягиваешься за троих
японцев сразу. Оттягиваюсь. Они будто не видели моего бешенства.

Но потом я смирился. Раз уж невозможно жить без них, нужно как-то жить с
ними. К тому же они были вполне дружелюбны, хотя хамские замашки были им
не чужды. Когда я дубасил их как-то в тупой злобе особенно долго, они
вдруг встали вокруг меня и начали отпускать мне мягкие пощечины и плюхи,
при этом, похохатывая и повторяя мои проклятья, которыми я сыпал, пока
лупил их.
Решил я с ними, значит, жить. А как-то обучил их пить водку, которую в
дальнейшем они могли хлестать и без моей компании, если находили ее в
холодильнике. Говорили они, когда пили, мало, все только тихо мягко
посмеивались, да приговаривали эти свои "батюшки", когда я начинал свое
нытье о Лизе. Когда же я смотрел им в глаза и чуть не плача твердил: "Ну
вы же плюшевые?!", они устало вздыхали и просили не дышать на них
перегаром.

- Тебе, кстати, звонили уже, - сказал Макс.
- Кто звонил?
- Лиза звонила.
"Лиза звонила." Эти два слова влетели в одно мое ухо и вылетели из другого
как что-то невероятное и из другой жизни. "Лиза звонила." Мне вдруг и
здесь померещились козни санта-клаусов, управляющих моей жизнью. Еще
чуть-чуть и я бы схватил Макса за нос и начал бы орать про его поролоновые
мозги.