"автор неизвестен "Убийство в "Долине царей"" - читать интересную книгу автора

чувствовал какое-то мимолетное влечение к этому делу,
начитавшись и насмотревшись детективов со счастливым для
сыщиков концом, безмятежным мудрствованием в середине и
озадачивающим ночным звонком в начале.
Вообще-то в природе я существую как безработный журналист.
Прежде работа в газете, потом в журнале, опять в газете, и
однажды подневольная писанина до того обрыдла, что я ни с того
ни с сего накатал заявление об уходе из партийной газеты.
Геройский поступок по тем временам. "Ну не может нормальный
человек всю жизнь делать интервью с людьми, которые ему
противны, или репортажи, от которых самого тошнит!" - объяснил
я, но мало кто соглашался. Все тряслись за собственную задницу,
причем тряслись задницей, так как мозги свои давно профунькали
проституционным щелкоперством.
Я переоценил свои возможности и помощь друзей, тут же
записавшихся в недруги. Надеялся работать на вольных хлебах в
свое удовольствие и распихивать по знакомым редакциям, но
просчитался: почти все двери передо мной захлопнулись, хотя
перестройка уже была на излете, и путч только-только
провалился. Единожды предавший, кто тебе поверит. Кругом
открывались сотни новых газет, но в них надо было либо вообще
не работать и, проев чей-то спонсорский фонд, разбежаться, либо
писать такую гадость, какая даже в коммунистической прессе не
снилась: по мне уж лучше слушать вранье партийного босса, чем
беседовать с гомосексуальной парочкой или брать интервью у
грошовой проститутки с трех вокзалов, которая после каждого
вопроса требует стакан, а за следующий стакан предлагает
отдаться.
Какое-то время я перебивался в коммерческом издательстве,
правя корректуры, но книги тут упорно не рождались, одни
выкидыши на стадии оригинал-макета. Конечно, издательство
приказало долго жить другим коммерческим издательствам. Я уже
подходил к крайней черте бедности и потихоньку распродавал
имущество. Единственным средством существования был дом
журналистов: там иногда подворачивалась халтура у старых
знакомых, например, смотаться за кого-нибудь в творческую
командировку, пока сам командированный творит новую любовницу,
но чаще ребята, работавшие в барах и ресторане, просили
что-нибудь поднести, разгрузить машину с пивом или подежурить
за кого-нибудь, кому срочно понадобилось уйти со службы. Если б
Кашлин и Поглощаев знали, почему меня можно почти каждый вечер
застать в домжуре, то-то бы посмеялись!
И вот неделю назад я встретил Квочкина, начальника
отделения милиции. Когда-то я написал о нем три статьи и
способствовал его продвижению по службе. Квочкин оказался
мужиком добропамятным. Мы посидели в его кабинете, уговорили
пару бутылок и, выслушав историю моего падения, Квочкин
предложил мне стабильный заработок и практическое
ничегонеделанье.
- Это элементарно, Ватсон, - сказал он, - если