"Михаил Уляхин. Полная биография Георгия Скорины (fb2) " - читать интересную книгу автора (Уляхин Михаил)

Полная биография Георгия (Доктора медицинских и свободных наук Франциска) Скорины, из труда кандидата Богословских наук о. Прот. Михаила Уляхина «Георгий Скорина и его труды по изданию Библии».

В результате моих тщательных исследований жизни и деятельности нашего знаменитого земляка и полочанина Георгия Скорины (доктора медицинских и свободных наук Франциска) и разбора всех спорных мест, связанных с описанием его биографических данных и сведений о его деятельности и мотивах её, мы можем суммировать с большой долей вероятности следующее:

Георгий Скорина родился «в славном граде Полоцке» 1-го или 6-го марта (по новому стилю) 1486 года2) — в тот день, когда в Полоцке было видимо полное затмение Солнца Луною3).

Отец его был полоцким купцом, торговцем кожей и мехами. Звали его Лука (или Лукиан) Скорина. Мать его, которой имени мы не знаем, была, судя по тому, какого сына она вырастила и воспитала, благочестивой и верующей женщиной, и, несомненно, православной христианкой.

Вся семья Скорин была православной. Это можно судить по именам членов их семьи, а также по тому, что во время рождения Скорины в Полоцке, ни в его окрестностях ещё не было ни одного римо-католического костёла.

Георгий Скорина имел старшего брата Ивана, наследовавшего дело своего отца и его родовое «дворище, что в замку». Две его племянницы вышли замуж, одна за Михно (Михея или Михаила) Овсянникова, а другая за Еско (Иосифа) Степановича. Георгий имел племянника Романа. У Владимирова и Харламповича упоминается в числе его родни некто Алхим (Евфимий) с сыном Саввою. Все эти имена звучат по-православному (также, как и имя его сына Симеон). Можно думать, что все эти лица были православными.

«Дворище», в котором родился и провёл свои детские и юношеские годы Георгий Скорина, находилось на Верхнем замке (так называют это место полочане), т. е. на Замковой Горе, всего метрах в ста от Полоцкого Софийского собора — центра религиозной и культурно-политической жизни православного Полоцка, центра Полоцкого православного братства и его заведений — братской школы больницы.

Поэтому, можно думать, что и крещён он был по-православному — именно в самом Кафедральном Софийском соборе, — на 5-й день по рождении, 6 марта (21 февраля старого стиля) и принял имя празднуемого в тот день Святителя Георгия Амастридского. А в память бывшего в этот день солнечного затмения4) он позже взял в свой «герб» солнце и луну в фазе затмения. В том столетии, в котором родился Скорина, этот день, 21 февраля старого стиля, падал на 1 марта нового стиля.

Первоначально своё образование юный Георгий получил сначала в домашней обстановке, обучаясь, как и все дети того времени, по Псалтири. А потом обучался в братской церковно-приходской школе при Софийском кафедральном соборе под руководством своего духовного отца, руководителя этой школы, Протопопа Софийского собора Иосифа. Не исключено, что Иосиф, до пострижения в иночество носил другое имя, которое и фигурировало в официальных документах как имя Протопопа Софийского собора. Этот человек в то время был женат, имел детей, а после смерти жены был пострижен в монашество с именем Иосиф, и был избран Архиепископом Полоцким, а впоследствии стал и Митрополитом Киевским с резиденцией в Вильно, под именем Иосифа Третьего.

Образование в братской церковно-приходской школе при Софийском соборе было поставлено настолько основательно, а успехи и прилежание юного Георгия были настолько велики, что по окончании школы он в восемнадцатилетнем возрасте смог легко поступить в Краковский Университет, где преподавание велось на латинском языке.

Ещё в школе юный Георгий, видя бедственное положение православных русских людей, пожелал всю свою жизнь посвятить служению своему народу, «братии своей Руси», его просвещению, нравственному облагорожению, возвышению, и тем самым способствовать укреплению в нём православной веры и благочестия. А, для этого, по его мысли, необходимо как можно большее распространение слова Божия, этого источника всего разумного, доброго, вечного.

Его родной город Полоцк всегда славился любовию к святым книгам, любовию к просвещению, а также стойкостью к православной вере. Эту любовь заложила ещё Преподобная Ефросиния Полоцкая, бывшая княжна, а затем игумения Спасо-Преображенской женской обители. Она положила начало размножению святых книг, в том числе и книг Священного Писания и книг богослужебных путём переписывания их от руки. С тех пор множество иноков были заняты в Полоцке и его окрестностях этим святым делом, во исполнение её заветов.

Но переписывание от руки — это очень долгое, громоздкое и трудное дело. Кроме того, при переписывании от руки текстов различными лицами (в том числе — и малоподготовленными к этому), трудно избежать ошибок и описок. Зная об этом, юный Георгий решил заняться книгопечатанием, заменив им традиционное в Полоцке дело — размножение книг от руки. Как раз перед этим, в 1491 году в Кракове Феолем был напечатан ряд богословских книг — Октоих и две Триоди — Постная и Цветная. Возможно, некоторые из них появились к тому времени и в Софийском соборе и употреблялись в богослужениях.

Но для такого дела нужно очень много знаний, которые в то время можно было приобрести только в католических Университетах. У нас тогда таких не было ни на Западе, ни на Востоке, в Московском государстве. Поэтому, по благословению опытного и дальновидного своего духовного отца, будущего Митрополита Иосифа III, юный Георгий поехал учиться в Краковский Университет. Ведь именно в Кракове начал печатать свои богословские книги Феоль. Можно было надеяться, что там ещё кто-то остался из его типографии, у кого можно было бы ему научиться книгопечатанию.

Но, чтобы иметь возможность учиться в Краковском Университете, Скорине пришлось скрыть своё православное урождённое имя Григорий, и назваться римо-католическим именем Франциск.

В 1504 году он под именем Франциска Литвина из Полоцка поступил в Краковский Университет на факультет свободных наук и искусств. Здесь он изучал то, что ему будет необходимо, и что ему может понадобиться в задуманном им деле. В Университете были профессора (Глаговский и др.), которые интересовались делом книгопечатания и переводами Священного Писания. А в самом городе Кракове имелась типография, хоть и латинская. И он знакомился там с книгопечатным делом и перенимал опыт, который ему после пригодился.

В 1506 г. он закончил Краковский Университет со званием Бакалавра свободных наук и искусств.

С 1506 по 1512 год Скорина где-то учился медицине и усугублял свои знания в области свободных наук и искусств. Вероятнее всего, это было в Праге. Там он мог получить и звание Доктора свободных наук и искусств, с которым он приехал в Падую. Там он мог подготовить почву для будущей деятельности в этом городе.

Возможно, что некоторое время (очевидно, по получении первого докторского звания), Скорина устроился в Дании и служил личным секретарём датского короля. И, в благодарность ему, приютившему его в трудный период его жизни, впоследствии он выслал ему свои издания, из которых там до нашего времени осталась и уцелела, хоть и в неполном виде, его «Малая Подорожная Книжка» Виленского выпуска 1522 года, в которой сохранилась и «Пасхалия» (то издание ныне находится в Королевской библиотеке Копенгагена).

В 1512 году Скорина отправился в Падую, где блестяще и успешно выдержал строгий экзамен на звание Доктора медицинских наук. Он получил это звание, чтобы быть подобно Св. Апостолу Евангелисту Луке Антиохийскому, покровителю имени его отца — врачом телесным и духовным.

Следующие четыре года (1512–1516) пошли у Скорины на подготовку к великому делу, которое он задумал, и которому посвятил свою жизнь. Теперь к этому делу он приблизился вплотную. Он связался с Виленским и Полоцким братствами, и с их помощью раздобыл средства для работы, верные списки Священного Писания, и получил от них всякую необходимую помощь.

Можно предполагать, что Скорина, как Виленский мещанин и причастный к кожевенному делу, сам был членом Кушнерского (кожевенного) Воскресенского братства, в число руководителей которого входили радца Богдан Онков и православный бургомистр Якуб Бабич (Иаков Бабич).

Не исключено, что за это время он посетил и свой родной город Полоцк, где в то время его духовный отец, овдовев и приняв монашество с именем Иосиф, стал Полоцким Архиепископом (1516 г.). У него, как у православного Архиерея, он мог взять благословение на своё святое дело, а также получить через него доступ к книжным сокровищам Полоцка. А среди них были и подлинные вернейшие списки Кирилло-Мефодиевских переводов Священного Писания и Богослужебных текстов, которые, в числе других пособий, он и использовал позже в своей работе.

Нужно было организовать типографию — приобрести оборудование, найти помещение, рабочих, приобрести весь необходимый для работы материал — краску, бумагу, и т. д.; вырезать шрифт, приготовить и вырезать гравюры, и т. д. Необходимо было заняться кропотливой и усидчивой работой — сличением различных списков книг Священного Писания, переводом устаревших и неудобопонятных древне-славянских слов и выражений на доступное простому народу славянско-белорусское наречие, которое он называл «русским языком». Необходимо было достать и самые верные списки Священных книг, которые бы стояли как можно ближе к Кирилло-Мефодиевскому переводу.

Одним словом — в эти подготовительные четыре года Скорина проделал титаническую работу по подготовке и изданию книг Священного Писания и начал своё издательское дело в Праге.

В 1516 г. он (согласно сообщению Пылко Полинского), издал, первым долгом, «Славянскую грамматику». Ибо он знал, что прежде, чем читать Священное Писание, народ должен обучиться грамоте.

В следующем, 1517 году, он начал издавать книги Священного Писания. Эта издательская его деятельность в Праге продолжалась без перерыва до конца 1519 года.

Из изданных им в Праге книг Священного Писания до нас дошли 23 кн. Ветхого Завета. Есть предположение, что должна где-то быть и 24-я книга — книга пророка Божия Иеремии. Ибо в дополнительной к ней книге «Плач Иеремии», которая дошла до нашего времени, имеется ссылка на предисловие к книге самого пророка Иеремии.

Книги Священного Писания Скорина издавал не по обычному порядку их канонического расположения в полной Библии, а отдельными выпусками. Порядок очерёдности, в каком издавались библейские книги, был таков, какой требовали условия того времени и неотложные нужды русского православного народа. В этом порядке была своя педагогическая разумность. А если бы Скорине удалось издать все книги Ветхого Завета и Нового Завета, то из отдельных выпусков легко можно было бы составить и полную Библию в каноническом порядке очерёдности книг в ней. Ибо, при издании книги Битие, Скорина предпослал этой книге титульный лист для всей Библии, и общее «Предословие во всю Библию Руского языка», в котором он перечисляет библейские книги в каноническом порядке.

Порядок очерёдности выпуска Скориною книг Священного Писания был им глубоко продуман. Он имеет в себе некую систему, приспособленную к первоочерёдным нуждам его народа.

Сначала была издана Псалтирь, как учебное пособие, и как книга, которая вкратце заключает в себе всё, что, находится в других библейских книгах Священного Писания. Она содержит в себе всё необходимое «для душного спасения» и для благополучия земной жизни людей.

Затем была издана книга «Иовъ», чтобы дать духовное утешение народу и подбодрить примером Иова Многострадального тех, кто начал падать духом, видя утеснение со всех сторон. Она издана для утешения тех, «они же суть в бедах и немощах положены».

Потом следует ряд нравоучительных книг священного Писания, которые необходимы были его народу для исправления упавшей в нём нравственности, — книги «Притчи Соломоновы», «Иисус Сирахов» (в сущности — те же притчи). «Экклезиаст», «Песнь песней» и «Премудрость Божия (Соломонова).

Затем Скорина издаёт ряд исторических книг — четыре книги Царств одним выпуском, с единой пагинацией. Это — пример водительства Божия в исторических судьбах людей.

Естественная очерёдность в издании Скориною и следующей группы книг Священного Писания. Это книги: «Руфь», «Эсфирь» и «Иудифь», а также «Иисус Навин». Они научают патриотизму и беззаветному служению своему народу.

После всего этого выпускается «Пятикнижие» Моисея, в котором дана история рода человеческого и Божий Закон — прообраз всех человеческих законов. Очевидно, всё же, Скорина надеялся издать всю Библию целиком, ибо пред Книгой Бытия он дал титульный лист для всей Библии, и «Предословие во всю Библию Руского языка». Но обстоятельства, вероятно, сложились так, что эту мечту пришлось отложить до более благоприятных времён,которые, наверное, так и не наступили...

Поэтому, после Пятикнижия мы видим не Книгу Судей (книга Иисуса Навина издана раньше), а пророческие книги — и, опять таки, не по порядку. Не без определённого педагогического умысла, он издал, в первую очередь, тех пророков, которые относятся к периоду пленения Вавилонского. Это — Книга Пророка Иеремии (не дошедшая до нас), и, как дополнение к ней — «Плач Еремии», и кн. Пророка Даниила. Иеремия — Пророк покаяния и обличения народа еврейского, Пророк начала Вавилонского плена; Пророк, при котором сбылось то, что он пророчествовал народу еврейскому за его отступление от Господа и правой веры и за его грехи в нравственной жизни. Даниил же — пророк во время самого плена; муж желаний, ободряющий народ скорым окончанием этого плена и показывающий будущие судьбы мира и человечества. Это — Пророк, который в хронологической точности открыл людям время пришествия в мир Избавителя и Искупителя их, Господа нашего Иисуса Христа. Это — напоминание своему народу, который тоже в это время находился в некоем пленении от иноземцев и иноверцев, что искреннее раскаяние, покаяние и исправление их нравов возвратит им милость Божию и поможет им освободиться от этого пленения.

Заканчивается Пражский период изданием «Книги Судей». Она издана Скориною для возбуждения у народа надежды на Господа, «к науце нам, Христианом» — когда грешим, то укрепляются наши враги душевные и телесные; когда же каемся и исправляемся, — говорит он в Предисловии, — то Господь посылает нам избавителей для душ и телес наших. Есть предположение (согласно сообщения того же Пылко Полинского), что Скорина в Праге предпринял 1-е издание «Апостола» (в 1519 г.), который им издавался трижды, хотя и дошёл до нас только в последнем издании — издании 1525 года.

В 1520 году в Праге и в Чехии возникла эпидемия смертельной страшной болезни. Без сомнения, Скорина, как Доктор медицины, принял самое деятельное участие в борьбе с этой эпидемией. Когда же эпидемия утихла, то осенью 1520 г. в стране начались гражданские беспорядки, и стало беспокойно там работать и жить.

Поэтому, Скорина перебрался в Вильно под покровительство каштеляна Виленского, князя Константина Остожского, друга и покровителя православных. Он посвящает ему свои труды, как бы отдавая их под его крепкую защиту. А следующие полтора года уходят на подготовку книгоиздательского дела в Вильно.

С 1522 г. с благословения только что вступившего на престол Киевских Митрополитов Иосифа III, бывшего Полоцкого Архиепископа и прежнего его духовного отца и руководителя, Скорина начал в Вильно новый этап своей книгоиздательской деятельности. На этот раз он начал издавать книги, относящиеся к православному Богослужению, чтобы удовлетворить неотложные нужды в этом православных русских людей.

В 1522 г. Скорина издал «Малую Подорожную Книгу». Судя по её названию, она предназначена для домашнего (или дорожного) употребления, для молитв дома и в путешествиях — хотя некоторые её части вполне могут быть употребляемы и в церковном Богослужении. Эта книга — нечто вроде «Следовательной Псалтири» того времени.

В неё входят: Псалтирь, Часословец, Шестодневец (службы на всю седмицу), Акафисты и Каноны (тоже седмичный круг), Месяцеслов и Пасхалия на 20 лет. Возможно, в том же 1522 г. появилось и 2-е издание «Апостола», как сообщает Пылко Полинский5), и др.

В 1525 году появилось третье издание «Апостола», которое и дошло до нашего времени. Апостол был издан в таком порядке, в котором и ныне употребляется в православном Богослужении. В нём имеются: Деяния Св. Апостолов, семь Соборных посланий, 14 посланий Св. Ап. Павла, затем — указания чтений на каждый день годового и помесячного кругов. В этом Указателе указаны не только чтения Апостолов в тот или иной день или праздник, тому или иному Святому, но указаны и прокимны, аллилуарии и даже чтения Евангелий.

«Апостол» издан малым форматом, удобным для домашнего употребления. Но он вполне мог употребляться и в церковном Богослужении. Ибо все тексты, которые в этой книге, разделены на «зачала», соответствующие зачалам в нашем теперешнем Богослужебном «Апостоле». Соответствуют нашему «Апостолу» и указания чтений на разные дни и праздники, прокимны и аллилуарии. Как и в наших Богослужебных «Апостолах», Апокалипсиса в конце книги не имеется, так как он не читается во время Богослужений.

В Святцах (месяцеслове), помещённых при «Апостоле» и при «Малой Подорожной Книжке», отсутствуют упоминания о римо-католических святых. Зато упоминаются все русские святые, прославленные Русской Православной Церковью как на Востоке, так и на Западе. Нет там и имени «Франциск» — хотя в послесловиях к каждой изданной в Вильне книге, в т. ч. и в «Апостоле» и «Малой Подорожной Книге», указывается, что книга издана Доктором в лекарских (и науках «вызволеных») Франциском Скориною из славного города Полоцка. Это написание имени «Франциск», (и непременно всегда в соединении с Докторским званием!), также, как и помещение во всех изданиях «герба» Скорины (солнца и луны в фазе затмения) и прочие особенности, присущие не только Пражским, но и Виленским изданиям — скорее всего, — меры, предпринятые Скориною в охранных целях.

Православный же характер изданий Скорины говорит сам за себя. Это: разделение Псалтири на кафизмы и славы, соответствующие нашему разделению; помещение в ней текстов Священного Писания, соответствующих песням канона; язык Псалтири, который Скорина оставил почти без изменений церковно-славянским, «не рушаючи»; характер его месяцесловов; порядок «Апостола» с зачалами и указаниями чтений и прокимнов, соответствующим нашим современным; отсутствие упоминаний римо-католических святых в Святцах — и упоминание всех русских Святых Православной Церкви; неоднократное упоминание слова «Православных» (напр.: «Утверди, Боже, Святую православную веру православных христиан во век века» и т. п.); в молитвенных оборотах, помещённых в «Малой Подорожной Книжке»; упоминание того, что чинопоследование молитвословий составлены по уставу всех Восточных Церквей или «Ерусалимской Церкви»; характер текста канонов, акафистов, стихир и прочих молитвословий, текст которых не отличается от текстов, принятых в Православной Церкви в настоящее время, (за исключением, разве, некоторых слов); отсутствии в Символе Веры, который помещён Скориною в Часословце «Филиокве» — («и в Духа святаго... от Отца и Сына исходящего» — римо-католические прибавки) — всё это говорит о православном характере его Виленских изданий.

А так как Виленские его издания — это продолжение Пражских, (среди которых имеется Псалтирь), с ясно выраженным православным характером (как и в Виленкой Псалтири), а, возможно, и «Апостол» 1519 г. (первый его выпуск), то можно ручаться за православный характер и его Пражских изданий.

Отсутствие «Филиокве» в Символе веры у Скорины говорит за то, что его издания были не только не католическими, но и не униатскими. Ибо, униаты, принявшие Флорентийскую унию, приняли и «Филиокве» и помещали в Символ Веры.

Про протестантство и гусизм и говорить нечего. Ибо эти конфессии тоже имели в своих Символах Веры «Филиокве». Я уже не говорю о других отличиях их от Православия, — в духе, в учении и в Богослужебной практике.

После 1525 г., по некоторым неблагоприятным обстоятельствам, прекратилась издательская деятельность Скорины6). Хотя, надо сказать, попытки возобновить её были и позже.

Женитьба Скорины на вдове виленского радцы Юрия Адверника принесла Скорине много неприятностей. Родня его жены и покойного её мужа затеяла с молодой супружеской парой судебный процесс за дом и имущество жены. Можно предположить, что мать его жены (Дорота Станиславовна) была католичкой. Она отказала дом и имущество не Маргарите (возможно, как принявшей Православие, или, во всяком случае, как вышедшей замуж за Скорину, поборника Православия), а второй дочери своей Анне.

Процесс шёл с переменным успехом. Сначала имущество присудили Маргарите и её мужу Скорине, а потом, путём судебных придирок, их имущество было у них конфисковано.

Возможно, между 1525 и 1529 годами Скорина посетил единоверную Москву с целью распространения там своих изданий и налаживания там книгопечатания. Но он был там не понят из-за особенностей языка своих изданий, гравюр, оформления книг, которые показались в то время чуждыми духу московских людей, а тем более — из-за имени «Франциск».

В 1529 г. Скорина едет в г. Познань для участия в деле раздела наследства умершего брата Ивана, и получает на свою долю часть товара, который заключался в некотором количестве шкур и мехов.

В 1530 году Скорина вынужден был уехать в Кенигсберг по приглашению герцога (в некоторых документах — короля) Альбрехта, и устроился у него на работу. Но весть о тяжёлом положении его семьи заставила его вскоре возвратиться в Вильно.

Однако и тогда он ещё не оставил мысли продолжить свою книгоиздательскую деятельность. Это видно из того, что он тайно увёз из Кенигсберга королевского книгопечатника. Но по жалобе Альбрехта Старшего Гаштольду, воеводе Виленскому, этот печатник, очевидно, снова был возвращён в Кенигсберг. А пожар в Вильно 1530 года, уничтоживший три четверти города, наверное, не пощадил и уничтожил всю или часть его виленской типографии. Таким образом, его книгоиздательская деятельность в Вильно было окончательно прекращена.

В 1532 году Скорина снова появился в Познани по делам епископа Виленского, у которого он служил домашним врачём и секретарём. Кредиторы его брата Ивана, считая его главным наследователем брата (он же приезжал сюда три года назад на раздел имущества умершего брата), посадили его в познанскую тюрьму, в которой он просидел с 10 марта по 24 мая 1532 г. И только хлопоты его племянника Романа, а также привилегии, связанные с его докторским званием, принесли ему освобождение.

После своего освобождения Скорина направил королю жалобу со встречным иском к кредиторам, которые причинили ущерб и ему лично, и его епископу, у которого он служил. Очевидно, он указал и на докторские свои привилегии, и на то, что он состоит в должности врача и секретаря Виленского епископа — конечно же, своего престарелого земляка и духовного отца, Киевского Митрополита Иосифа III. В ответ на эту жалобу последовали две королевские грамоты, опубликованные у Круповича (от 21/XI и 25/XI 1532 г.), в одной из которых он был назван двойным именем — Георгий Франциск Скорина7). Доктор медицины и свободных наук освобождался этими грамотами от подсудности всех властей (кроме самого короля) и от преследований за долги брата Ивана.

Можно считать с уверенностью, что с конца 1530 по 1534 год, год смерти Митрополита Иосифа III, Скорина служил у него в качестве домашнего врача и личного секретаря. По своей старческой немощи, Владыка Митрополит действительно в последние годы своей жизни нуждался в постоянной врачебной помощи. А советы умного и образованного секретаря помогли Владыке Митрополиту умными, дипломатичными и широко аргументированными протестами добиться от Сигизмунда I, прежнего гонителя и презрителя православных, больших льгот для Православной Церкви, духовенства и православных людей, и обуздания Виленского бискупа, побочного сына короля Яна, который до этого вмешивался в дела Православной Церкви и притеснял её.

По смерти своего покровителя, Киевского Митрополита Иосифа III († 1534 г.), Скорина вынужден был эмигрировать из Вильно в Прагу. Там он в этом же 1534 году, по примеру Падуи, организует и благоустраивает Королевский Ботанический Сад при Пражском Университете8). И до самой своей смерти он бессменно руководит им. По некоторым мнениям, Скорина даже преподавал в этом Пражском Карловом Университете, как профессор, — что вполне возможно.

Умер Георгий Скорина, предположительно, в 1551 или 1552 годах, дожив, таким образом, до 66 лет. После его смерти, в 1552 году его сын Симеон Рус Скорина добился королевской грамоты, согласно которой ему, как единственному и прямому наследнику, было передано всё имущество умершего отца. В состав этого имущества были рукописи, письма и книги.

Сын наследовал последнюю профессию его отца. Он работал садоводом — наверное, сначала в Пражском Королевском Ботаническом саду вместе со своим отцом (о чём свидетельствует государственная пенсия, которую он получал в 1584 году), а затем по найму у частных лиц. В 1584 году мы находим его в Индржиховом Градце, в Южной Чехии в качестве садовода у местных земледельцев.

Так что Южная Чехия в её восточной части (а именно там и находился Индржихов Градец) примыкает к Южной Украине, к её западу, а в руках Симеона Руса Скорины были и рукописи его отца, то они вполне могли попасть на Украину. Этим, кажется, и можно объяснить тот факт, что в Свято-Онуфриевом монастыре около Львова оказалась рукопись, упоминаемая Головацким. В ней, а также в её продолжении — Погодинской рукописи, имелись и напечатанные Скориною, и не найденные в печатном виде книги Священного Писания Ветхого Завета. Все они вместе они составляют Библию в довольно полном виде. Возможно, это полный список с тех рукописей, которые перешли по наследству к сыну Скорины Симеону (если не сами рукописи Скорины). Оттуда же, из Индржихова Градца, могли попасть списки со скоринских рукописей (если не сами рукописи Скорины) во Львов и Острог, и были использованы первопечатниками Московским Иваном Фёдоровым и Петром Мстиславцем при издании Острожской Библии. Известно, например, что упоминаемая некоторыми исследователями книга «Товит», которая была помещена в Остожской Библии, с незначительными (языковыми) изменениями, не найдена среди печатных изданий Скорины, но имеется в Онуфриево-Погодинских рукописях.

Такова, в общих чертах, богатая событиями биография великого мужа града Полоцка, просветителя и общественного деятеля, первопечатника, издателя и комментатора Священного Писания и богослужебных текстов, борца за Православие Георгия Скорины, человека с кристально-чистой душею глубоковерующего православного христианина, гуманиста-человеколюбца в самом лучшем и высоком значении этого слова, большого учёного своего времени, патриота и горячо любившего «братию свою Русь» и не жалевшего ни сил, ни здоровья, ни средств для служения «людем простым, посполитым», «православной братии Руси».