"Антон Ульрих. Инквизитор: Акт веры " - читать интересную книгу автора

церковь Святого Фомы Севильского, чтобы тот позаботился о моем больном отце.
Еще раз подивившись разумности доводов и предусмотрительности ребенка,
старик подхватил лопату с заступом и вернулся следом за юным хозяином в дом.
С этого времени Хуан отдалился от своих товарищей по играм, высокомерно
заявив им, что ему, как маркизу де Карабасу, коим он пока является только
морально, и высокородному гранду, негоже якшаться с голытьбой. Теперь Хуан
проводил свои дни в гордом одиночестве, чаще всего пребывая в грезах. Вскоре
он перестал отличать явь от видений, постоянно преследовавших его, вызывая
страх за его рассудок у доброго и верного Хорхе. Чтобы не докучать старику,
Хуан часто уходил за селение и гулял по полям и лугам, живя той жизнью,
которую ему подарила Природа, то есть в величественных и мрачных фантазиях.
Только такого героя и могла породить Испания - самое мистическое и
экзальтированное место на земле, с завидной регулярностью дающее миру
блистательных гениев.
Во время одной из таких прогулок, размышляя над изгибами форм бычьих
рогов, а также двадцатью восьмью способами их золочения, Хуан вышел к
старинной ветряной мельнице, стоявшей далеко за селением около дороги,
ведущей в Севилью. Та мельница была когда-то давным-давно построена одним из
предков Хуана, а ныне стала заброшенным местом. По словам мальчишек из
Карабаса, место это было нечистым, а на мельнице водились демоны.
Уже переставший отличать явь от грезы юный маркиз медленным шагом
направился к мельнице. Ветер лениво крутил растрепанные крылья, которые
скрипели и свистели, что придавало мельнице романтичный и одновременно
жутковатый вид. Подойдя, Хуан неожиданно обнаружил сидевшего на мельничной
ступеньке мужчину. Вид его был странен, однако уже привыкший не удивляться
тому, что предлагали ему собственные глаза, де Карабас учтиво поклонился и
присел рядом, искоса поглядывая на незнакомца. Было сразу заметно, что
мужчина находится в том почтенном возрасте, когда мудрость окончательно
берет верх над сердечными порывами, но тело еще крепко, а седина
только-только серебрит виски и длинную бороду, спадавшую на красный камзол.
Удивительным же и необычным во внешнем виде незнакомца был белоснежный
крест, нашитый поверх камзола. Словно бы мужчина являлся рыцарем из тех
далеких крестовых походов, о которых доводилось ранее читать Хуану. Да и
запах, исходивший от одежды незнакомца, был не тем солоновато-сухим и
сдержанным, каковой обычно исходил от кастильцев. Нет, запах шел терпкий,
дурманящий голову. Это был запах далеких земель и великих походов, запах,
пришедший вместе с незнакомцем откуда-то издалека, из тех мест, что были
недавно открыты великими испанскими мореплавателями.
Все это в мгновение ока пронеслось в голове Хуана. И словно в
подтверждение его мыслей, незнакомец хриплым, низким голосом, именно таким,
каким обычно капитан командует матросам поднимать паруса, произнес:
- Как красива Испания. Вот так бы сидел под этой мельницей и любовался
бы.
Хуан согласно кивнул головой.
- Только в Кастилии такое лазурное небо, - сказал он.
Незнакомец вскинул брови. Он не ожидал от столь юного на вид мальчугана
разумных речей.
- Меня зовут брат Бернар, - представился мужчина. - Я из ордена
Сантьяго. Вот уже месяц, как я вернулся из Вест-Индии, куда был отправлен
орденом вместе с достославным доном Гарсиа, дабы проповедовать Слово Божье