"Виктория Угрюмова. Огненная река (Кахатанна #3)" - читать интересную книгу автора

книгу. Книга и впрямь была интересной, но мысли разбредались в разные
стороны, и она никак не могла сосредоточить свое внимание на тексте.
Что-то у них там загадочное происходило и очень занимательное - но что?
Такахай и Тайяскарон, вычищенные, отполированные и наточенные, лежали
у самого изголовья, так чтобы до них можно было дотянуться рукой еще во
сне, еще не проснувшись. Близость мечей успокаивала, сопение пса
убаюкивало. Помучив еще немного несчастный роман, Каэ решила, что хватит
образовываться, пора бы и поспать. Близилось утро, и галера должна была
вот-вот оказаться в бескрайнем море. Берег остался далеко позади, и теперь
на множество миль вокруг не было ни клочка обитаемой или необитаемой суши.
Воздух свежел и свежел, напитываясь запахами соли, йода, водорослей и
рыбы. Каэ была почти уверена, что последнюю тонкость ее подсознание
выдумало само - просто так.
Когда воздух в каюте замерцал серебристо-голубыми искорками, а
нереальная, тоскливая, как плач души, музыка поплыла по помещению, терзая
сердце невыразимой печалью, она не испугалась. К этому явлению Каэ не
только привыкла, но даже научилась испытывать от него радость еще в
незапамятные времена. И когда стройный, сияющий бог с огромными драконьими
крыльями за плечами устроился у нее в ногах, она не удивилась.
- Здравствуй, Тиермес. Только не говори мне, что ты соскучился. Что
случилось?
- Ничего. Я действительно соскучился. И мне немного тревожно, хотя
это совершенно необъективное состояние. Вот я и пришел, чтобы убедиться,
что с тобой все в порядке, пожелать спокойной ночи и сообщить, что Барнаба
- молодец: у нас там всего пару минут прошло, так что все, что ты
оставляешь позади себя, будет жить другой, замедленной во много крат
жизнью. Но учти: оказалось, что практически никто из нас не сможет к тебе
пробиться.
- А как же ты?
- Я издревле считаюсь хранителем знаний, просто об этом не трубят на
всех углах. Но все, что я смог, это прорваться сюда, чтобы ты знала, что
тебя ждет. Барнаба, наш милый Барнаба, сам не ведает, что творит, и сам не
знает пределов своему могуществу.
- А он есть, этот предел?
- Сомневаюсь. Во всяком случае, мы слишком глупы и слабы, чтобы его
определить. Для нас Время неуничтожимо, неодолимо и практически недоступно
нашему пониманию.
- Я исполняюсь священного трепета, - рассмеялась Каэ. - Особенно
когда вижу, как Барнаба с аппетитом ест жаркое, третью или четвертую
порцию...
- Знаешь, - задумчиво молвил Тиермес, - я не хотел этого тебе
говорить, но, по-моему, ты не менее загадочное и удивительное существо,
чем Время. Если верить нашим ощущениям, то ты перешагнула ту грань,
которая отделяет обычного бессмертного от его места в пространстве. Я
понятно говорю?
- Нет, - ответила она. - Правда, я тебя все-таки понимаю. Но с трудом.
- Это очень просто, - улыбнулся Тиермес. - Я Бог Смерти и Владыка Ада
Хорэ, но это не значит, что Ада Хорэ есть я. И Смерть не есть я. Меня не
станет, а живые существа будут продолжать умирать так же естественно, как
и рождаться. Наш могучий и неукротимый Победитель Гандарвы не является