"Виктория Угрюмова. Двойник для шута (роман)" - читать интересную книгу автора

помещение; стройные нефритовые колонны в углах комнаты, увитые живым
плющом; тяжелые бронзовые двери, которые невозможно выбить даже тараном; и
высокое стрельчатое окно. Единственное окно в этом помещении, забранное к
тому же золоченой решеткой. Человек подошел к нему и, встав на цыпочки,
постарался выглянуть наружу.

Он находился на последнем этаже высокой башни, возведенной в незапамятные
времена на вершине скалы. Мимо его окна плыли крохотные облачка, похожие на
прядки белых волос, летящих по ветру. Внизу с ошеломительным грохотом
разбивались о камни могучие океанские волны.

- Западня, - прошептал человек. - Клетка. Золотая клетка, и я узник.
Господи! Неужели ты не видишь этого?!


* * *




Порт Майн был заполнен толпами людей, явившихся встречать корабли. Здесь
было шумно, разговор шел на нескольких языках сразу. Кто-то кричал
восторженно и приветственно, кто-то возмущался, кто-то требовал носильщика,
вина и проводника. Бросалось в глаза нарядное убранство порта: флаги,
ленты, штандарты. И публика была праздничная - в одеждах ярких и веселых
тонов; в серебре, золоте и драгоценностях. Все новые и новые суда входили в
гавань, и, казалось, в ней скоро не останется места; поэтому капитаны
высаживали своих многочисленных пассажиров в шлюпки и переправляли их на
берег, а корабли уводили в соседние бухты, где все было приготовлено к их
появлению.

Погода соответствовала всеобщему настроению. Стоял один из ясных и погожих
дней, какие часто случаются в здешних местах. Дул теплый и ласковый ветер;
бирюзовая гладь моря собиралась мелкими складками волн, и все вокруг было
залито солнцем.

На носу одного из кораблей, небрежно облокотившись о деревянного, тертого
всеми морскими ветрами дракона, стояли двое. Первый - почти старик: на вид
ему было не менее шестидесяти. Но судя по манерам и костюму - настоящий
вельможа; сухощавый, подтянутый, гладко выбритый и опоясанный мечом. Густые
волосы, опускавшиеся до плеч, были тщательно завиты и причесаны; а голубые
глаза смотрели ясно и весело, как у ребенка. Тонкие губы часто складывались
в улыбку, отчего на худых щеках были прорезаны две вертикальные морщины,
впрочем, ему шедшие. Одет он был пышно и дорого. Даже духи его пахли
чарующе-скромно, и было в их запахе нечто, неуловимо свидетельствующее об
их баснословно высокой цене.

Второй был настолько молод, что его приходится называть не иначе, чем
юношей. Его щеки еще не знали грубого прикосновения бритвы, и кожа на них
была того редкого бело-розового, ровного оттенка, которому так завидуют