"Виктория Угрюмова. Дом там, где ты (рассказ)" - читать интересную книгу автора

Виктория Угрюмова

Дом там, где ты

(рассказ)

... И хотя в паспорте вполне определенно значилось "Татьяна
Евгеньевна Иловайская", исходя из чего родственники и знакомые
обращались к ней как к Танечке - и были в своем праве - он именовал
ее Тэтэ.
Ей нравилось. Ей вообще нравилось все, что делал или говорил Димыч.

***

Голос Элеоноры Степановны с легкостью преодолевал такие хилые
препятствия, как закрытая дверь, работающий магнитофон и нежелание
потенциальных слушателей слышать все, что предназначалось именно для
их ушей. Тема выступления была до боли знакомой, и, откровенно
говоря, Димыч мог бы и сам наговаривать этот текст без особых
сложностей. Более того, он бы с радостью взял на себя этот труд,
чтобы дать бесценной теще передохнуть, но неутомимая обличительница
не мыслила спокойного бытия. Для своих ближних, разумеется.
За последние несколько месяцев молодожены выяснили немало интересных
и пикантных подробностей о себе, своей анатомии, физиологии и
"облико морале".
Интеллигентная и милая Тэтэ была ошумлена. Единственной реакцией на
первое выступление Элеоноры явилось искреннее недоумение:
- И ЭТО моя мама?!
Но дальше стало хуже, и перед счастливой во всем остальном семейной
парой остро встал вопрос, который, по определению Воланда, сильно
испортил людей. Квадратура круга, жизненное пространство,
экологическая ниша - все эти понятия людьми, нуждающимися в укромном
месте, которое могло бы стать заодно их собственной крепостью,
воспринимаются иначе, нежели счастливцами, обеспеченными уже
отдельной норой, где они и скрываются от житейских бурь.
Димычу и Тэтэ было грустно признаваться вслух - но факт от этого не
менялся - что денег на покупку минимального количества квадратных
сантиметров у них не только нет теперь, но не будет и в ближайшем
обозримом будущем. А вот перспектива загреметь в Кирилловскую после
продолжительного общения с Элеонорой Степановной, напротив, была. И
хотя знаменитый архитектурный памятник расписывал фресками не
кто-нибудь, а сам Врубель, это обстоятельство даже не подслащало
пилюлю. Психушка и есть психушка, какими бы шедеврами ни были
украшены ее скорбные стены.
Обо всем этом упоминать лишний раз вообще не хочется, и мы не
станем. Это так - несколько штрихов; первоначальная расстановка сил,
а заодно и объяснение тому, отчего Тэтэ лежит, свернувшись
калачиком, на узеньком и продавленном диванчике, тесно прижавшись к
мужу, и пытается сконцентрироваться на содержании газетных
объявлений.