"Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов. Некромерон ("Некромерон" #1)" - читать интересную книгу автора

кажется, это звучит просто, серьезно и убедительно.


Глава 4

А теперь вернемся немного назад, дабы привести хронологию хотя бы в
относительный порядок.
Итак, на Малые Пегасики надвигалась гроза.
Мадам Горгарога полетела в свое благоустроенное гнездо; циклоп Прикопс
поспешно уносил в пещеру горшки с нежными растениями, которым могла
повредить повышенная влажность воздуха; у лабиринта Эфулернов две молодые
минотаврихи снимали с веревок вещи, вывешенные для просушки. А дедушка
Атента-ров устраивался под навесом на берегу маленького пруда с золотыми
рыбками, чтобы всласть налюбоваться дождинками, которые уже начали падать
на зеркальную гладь воды. Он был неисправимым романтиком, хотя принимал
участие в двенадцати военных кампаниях в качестве наемника. Ребятня обожала
его рассказы о подвигах непобедимой тяжелой пехоты минотавров и почтительно
просила подержаться за огромную, потемневшую от времени булаву.
Тяжелая сверкающая капля скатилась по щеке бронзовой, в зеленой
патине, статуи кентавра, которая одиноко стояла у входа в заброшенный храм.
И казалось, что кентавр тоскует по недостижимым лесным чащам, крутым горным
склонам и безбрежному желтому морю степей. По свободе, что не дана
изваянию, ноги которого кандалами обвивает густой плющ. Кентавр давно уже
врос в землю, и никто не знал, отчего он стоит тут, в тишине и забвении, у
древнего святилища Горгонид.
Крылатая кобыла, задумчиво жующая виноградную гроздь, на секунду
отвлеклась от своего занятия и уставилась влажными глазами на козлоногого
сатира, который подрабатывал сторожем при винограднике. Сатир рьяно
относился к своим обязанностям, ибо то, что списывалось на усушку и
утруску - то бишь истребление несносными копытными, охотно употреблял сам.
И как легкий десерт, и для производства бульбяксы высочайшего качества,
чистой, будто слеза младенца, которому еще рано пить горячительные напитки
и который не может смириться с такой вопиющей несправедливостью. Впрочем,
крылатые лошади сатира нисколько не боялись и рассматривали его крики,
вопли, подпрыгивания и гневное топотание как некое диковинное
представление.
Но вот лошадь фыркнула, запрядала ушами, несколько раз переступила с
ноги на ногу и наконец, расправив великолепные серые в яблоках крылья,
неохотно оторвалась от земли. Сатир даже застыл на месте от удивления.
Неужели он сделал нечто такое, что испугало упрямого вредителя? Он
растерянно повертел головой и тут же испытал одновременно облегчение и
разочарование. Облегчение оттого, что все было в порядке вещей, а
разочарование оттого, что не он выиграл сию великую битву.
У темного зева старинного лабиринта стоял, выпрямившись во весь свой
великанский рост, могучий минотавр. Он тревожно всхрапывал и втягивал носом
воздух. В носу сверкало толстое золотое кольцо.
Бурно вздымалась покрытая медно-рыжей шерстью грудь, весело сверкали
миндалевидные глаза цвета спелого граната. В руках минотавр держал
увесистый рулон свежей прессы.
Сатир окинул красавца тоскующим взглядом: некоторым повезло родиться