"Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов. Дракон Третьего Рейха" - читать интересную книгу автора

особенно две вещи: фюрер и обед. Гитлер при ближайшем рассмотрении
оказался вовсе не отцом нации и не великим вождем, а обычным сумасшедшим
(что, впрочем, не являлось таким уж секретом). Хуже того - безумие его
граничило не с гениальностью, а как бы напротив - с тупостью, и вот это-то
и наводило на самые печальные размышления. Что же касается собственно
обеда, то приготовлен он был из рук вон плохо и просто странно, что
шеф-повара не расстреляли сразу после первого блюда, а позволили подать к
столу и второе, и прочие созданные им "шедевры". Геринг, сидевший возле
фон Морунгена, умело орудовал серебряными столовыми приборами, но при этом
жутко чавкал; а Гиммлер, подхвативший где-то простуду, через каждые две
минуты с чисто немецкой пунктуальностью и усердием оглушительно сморкался
в платок, напоминавший размерами простыню.
Одним словом, вырвавшись с этого торжества, Дитрих немедленно
направил свои стопы к бару "Синяя жирафа", где и обнаружил свой экипаж в
полном составе, методически надирающийся перед отправкой на восточный
фронт. Встреченный с распростертыми объятиями командир заказал выпивку на
всех, после чего попойка приобрела строго определенную цель.
Спустя два или три часа бледно-зеленый, но все еще стоявший на ногах
Морунген строго спрашивал у Ганса:
- Как тебе кыньях?
- Ыы-ыт... ыыт-вры-ыыт... тительный, - заикаясь, поведал Ганс.
- Пр... должим, - предложил Морунген.
- Так точно, герр майор!
- Ыстыльные? - поинтересовался Дитрих
- Угу, - твердо отвечал за остальных Вальтер.
Таким образам к утру они насосались до полного отупления, и только
седьмое и восьмое чувства (каковыми у немцев, я полагаю, являются чувство
долга и исполнительность) привели их к воротам, за которыми ожидало
неизбежное будущее.
Поскольку первые шесть чувств, включая и чувство юмора, начисто
отключились еще до рассвета, то ни один из членов экипажа
экспериментального танка "Белый дракон" не мог впоследствии восстановить
полную картину событий. Железная логика и метод исключения подсказывали
им, что если в результате они оказались не под трибуналом, не в тюрьме, не
в Париже и не на Лазурном берегу, а в пункте назначения, то, значит, их
каким-то образом сюда переправили. А жуткая головная боль, мутная зелень
перед глазами и привкус старых носков во рту наводили на мысль о таком
быстром транспортном средстве, как самолет.
Что касается трибунала: вообще-то людей, явившихся на выполнение
особо важного задания в таком, мягко говоря, невменяемом состоянии,
действительно следовало судить, однако давешняя встреча с фюрером и
врученный им лично крест окутывали Морунгена легким флером
вседозволенности и ненаказуемости, а отблеск его ложился и на команду.
Словом, одним не самым радостным и не самым светлым утром в своей
жизни, омраченным похмельем, барон Дитрих фон Морунген прибыл в
расположение танковой части под командованием доблестного генерала Карла
фон Топпенау - прославленного героя многих военных кампаний. Прибыл - это,
конечно, смело сказано. Скорее был бережно доставлен в качестве особо
ценного, стратегического груза в горизонтальном положении. Мундир на нем,
как на истинном аристократе, был с иголочки и идеально отутюжен, пуговицы