"Михаил Юрьевич Угаров. Смерть Ильи Ильича " - читать интересную книгу автора

шнельцугом - за четыре дня, а в Америку - за три недели.
ОБЛОМОВ. Да я не усну на новом месте! А как встану, да увижу вон
напротив вместо вывески токаря что-нибудь другое... Или вон ежели из окна
не выглянет эта стриженая старуха перед обедом... Так меня тоска и
загрызет.
ШТОЛЬЦ. Зачем тогда строят новые железные дороги? Зачем пароходы? Если
сидеть на месте? Подай-ка, Илья, проект, чтоб всё остановилось - ведь ты не
поедешь!
ОБЛОМОВ. Мало ли управляющих, купцов и чиновников, у которых нет угла?
Пусть ездят себе!
ШТОЛЬЦ. Илья! Ты посмотри на себя - все лежишь, все спишь. А вокруг
всё кипит, - жизнь!
ОБЛОМОВ. Кипит... Один пристал ко мне - читал ли я речь какого-то там
депутата? И глаза вытаращил, когда я сказал, что депутатов не знаю. И не
читаю газет. Как пошел рассуждать о Лудовике - Филиппе, точно тот ему отец
родной! Потом привязался - отчего это Мехмет-Али послал корабль в
Константинополь? Ведь не просто же так? Ночей не спит, голову ломает, будто
Мехмет-Али ему тесть! Вдруг войско послали на Восток, - батюшки,
загорелось! Лица на нем нет, бежит, кричит, как будто на него самого войско
идет. Там роют канал, - опять покоя нет. Отчего, зачем, ведь не просто же
так!... А у самого дочь куксится, в девках засиделась... Сын не учён, галок
гоняет... У жены зоб, а ее лечат кумысом... И это ему - ничто! Где жена?
Где сын и дочь? Ему депутат роднее родного, и восточный вопрос!
ШТОЛЬЦ. Так лучше на диване лежать? Дело нужно делать! Гешефт!
ОБЛОМОВ. Не хочу.
ШТОЛЬЦ. Отчего же?
ОБЛОМОВ. А оттого, что мало тут человека-то нужно - дело делать!
ШТОЛЬЦ. Мало? Деятельный человек, полезный член общества - разве этого
мало?
ОБЛОМОВ. Да не весь же человек нужен, чтоб сукном торговать или
чиновником быть. Только часть его нужна. Куда ж остальное девать? Остаток -
куда? Некуда! Где тут человек? На что раздробляется и рассыпается? Где его
цельность? Половинки, осьмушки, четвертинки... А ведь снуют каждый день,
взад и вперед, взад и вперед! Всё что-то делают, строят, продают, приказы
пишут, покупают, перевозят. И ни у одного ясного, покойного взгляда...

Снова вошел человек в синей форме с синим листком в руках. Но на этот
раз другой - брюнет с приглаженными маслом волосами.

ВТОРОЙ ПОСЫЛЬНЫЙ. Двести семьдесят аршин. По два рубля.
ШТОЛЬЦ. Триста двадцать аршин. Полтора рубля. Сами вывозят.

Посыльный уходит.

ОБЛОМОВ. Чего они бегают взад-вперед, взад и вперед?
ШТОЛЬЦ. Дело не ждет, Илья. Телеграммы сейчас уйдут в Берлин и
Харьков.
ОБЛОМОВ. Этот твой посыльный, как он засыпает, покойно ли? Жарко ли
топит перед сном или спит в холоде? И скоро ли умеет прогнать худой сон?
Хочется ли ему плакать, когда он вспоминает сестрицу? И есть ли она у него?