"Мишель Уэльбек. Расширение пространства борьбы " - читать интересную книгу автораклубный отдых. "Так на что мне эта машина?" - с досадой говорил я себе,
сворачивая на улицу Эмиля Ландрена. И однако я уже успел дойти до авеню Фердинана Бюиссона, когда мне наконец пришло в голову заявить о краже автомобиля. Сейчас угоняют так много машин, особенно на окраинах города; история с угоном встретит понимание и доверие у всех - и в страховой компании, и у моих коллег. В самом деле, разве можно признаться, что ты потерял машину? Сразу прослывешь любителем глупых розыгрышей, или даже ненормальным, либо просто кретином; это было бы очень опрометчиво с моей стороны. Такими вещами шутить не принято; именно в таких обстоятельствах складываются репутации, завязываются или прекращаются дружеские отношения. Я знаю жизнь, у меня есть опыт. Признаться, что ты потерял машину, - значит практически поставить себя вне общества; нет, решено: заявляем о краже. Поздно вечером одиночество стало физически ощутимым, причиняющим боль. Листки бумаги, слегка запачканные соусом от тунца по-каталански, усеивали кухонный стол. Это были наброски к диалогам животных; диалоги животных - литературный жанр не хуже, а может даже получше всех прочих. Данный опус назывался "Диалоги коровы и кобылы"; его можно было бы определить как размышление об этике, а навеян он был краткой служебной командировкой в Бретань, в область Леон. Вот показательный отрывок из этого диалога: "Вначале взглянем на бретонскую корову: круглый год она пасется, ни о чем другом не помышляя, ее лоснящаяся морда никакая тревога не затуманит проникновенный взгляд ее светло-карих глаз. Всё это вызывает полное доверие, всё это как будто свидетельствует о глубоком экзистенциальном единстве, о завидном совпадении бытия в мире и бытия в себе. Увы, в данном случае философ попадет впросак, его доводы, хоть и основанные на безошибочной и тонкой интуиции, окажутся несостоятельными, ежели только он не озаботится заранее навести справки у природоведа. Ибо природа бретонской коровы двойственна. В течение года наступают периоды (предусмотренные неумолимой логикой генетического программирования), когда во всем ее существе происходит разительная перемена. Мычание становится громче, протяжнее, меняется даже его гармоническая структура, и порою оно до странности напоминает жалобные звуки, издаваемые сынами человеческими. Движения становятся более нервными, порывистыми, иногда она припускает рысцой. А ее гладкая, лоснящаяся морда, прежде казавшаяся идеальным воплощением первозданной мудрости, искажается, кривится от мучительного воздействия некоего властного, необоримого желания. Разгадка этой тайны весьма проста: бретонская корова желает (надо отдать ей справедливость: это желание - единственное в ее жизни), чтобы ее, как выражаются на своем циничном жаргоне скотоводы, "покрыли". И ее покрывают, когда напрямую, а когда нет; ведь шприц для искусственного осеменения может, пусть и не без некоторого эмоционального ущерба, |
|
|