"Анатолий Удинцев. Розыск (Повесть, Сб. "Поединок", 16)" - читать интересную книгу автора

Через несколько секунд алкоголь подействовал, стало теплее, исчез
страх, и Рыбаков вдруг громко и беспричинно рассмеялся.
- Ты чё это, Николай? Сшалел? - оторопел Селезнев.
- Свобода, корешок, понимаешь ты - сво-бо-да! Все впереди! Жизнь,
какая тебе и не снилась... Таких еще дел наворочаю, таких!.. - Одержимый
неистовством, он бросил весла, схватил ружье, прицелился в темень правого
берега, потом молниеносно развернулся в другую сторону. - Тюю-у, тюю-у,
тюю-уу! - в мальчишеском азарте посылал Рыбаков воображаемые пули. Потом
вдруг успокоился, сник. Такая быстрая смена настроений в последнее время
была у него часто. Николай поднес ружье к глазам и спросил: - Что это за
пушка? Никогда такой не встречал...
- Это, Коля, "Лось". Карабин охотничий, нарезной, - пояснил Селезнев.
- Восемь косых такая игрушка стоит.
- А где патроны к нему? - щелкнув крышкой магазина, спросил Рыбаков.
- Нету патронов, Коля, - притворно вздохнул Селезнев. - Их через
милицию по разрешению получают. А у нас с тобой, сам знаешь, како
разрешение?..
- Так какого же черта ты эту железяку взял?! - заорал Рыбаков, на
которого накатил приступ бешенства.
- А ты не кипешуй! Меня на "ррр-р" не возьмешь! Не из тех! - В голосе
Ржавого сквозила явная угроза. - Что тебе дал - и за то спасибо скажи!
Рыбаков аж затрясся в бессильной ярости. Только сейчас до него дошло,
какую злую шутку выкинул с ним Ржавый - сам с оружием, а ему пустышку
подсунул!..
"Та-ак!.. Выходит, теперь не я, а он хозяин положения! - лихорадочно
соображал Рыбаков. - Придется ухо востро держать. Чуть что не по нему
будет - завалит меня, как бычка... Хрен с ним, буду поласковее, а дальше
посмотрим, чей козырь старше!"
- А себе-то что прихватил? Двустволку? - уже примирительно спросил он
у Селезнева.
- Не-е... На кой ляд мне дробовик? Бери повыше! Автомат-пятизарядка,
двенадцатый калибр... Туляки мастырят. С такой-то и от семи волков
отмахнуться можно! - Он достал из мешка пачку патронов и демонстративно
начал заряжать ружье: - Ишь ты, как хитро хреновина придумана! Магазин-то
у него как у винтаря. Добрая штука, ничего не скажешь!
- Слышь, Леха, может движок запустим? Сколько можно мозоли набивать?!
- Рыбаков уже явно заботился, чтобы тон его обращения к Ржавому был
доброжелательным. Он понял, что Селезнев из той породы людей, которых
водка делает агрессивными и неуправляемыми. Рогометами, как говорят в
зоне.
- Не-е. Рановато пока. По реке-то шум далеко слыхать... А вот горючку
пособирать пора. Чё-то я в лодках канистров не приметил. Разве в носовых
отсеках пошарить?
Ржавый достал из рюкзака два туристических топорика, перебрался на
казанку и принялся срубать проушину отсека, запертую на висячий замок.
Возился он долго. Звуки ударов хлестко били по воде и, отражаясь от
берегов, долго метались над ночной рекой, точно вспугнутые летучие мыши.
Наконец проушина поддалась. Селезнев зашвырнул замок в воду и вытащил из
отсека две канистры. Одна из них оказалась совершено пустой. Это Рыбаков
понял по тому, что Ржавый со злостью впихнул ее обратно. Приподняв вторую,