"Марина Юденич. Гость" - читать интересную книгу автора

много, чтобы привыкнуть к свежим бретонским устрицам в парижском "Каскаде",
чтобы забывать о них, давясь плавленым сырком..."
Ей шел двадцать шестой год. Она так и не удосужилась получить хоть
какое-то образование, хотя дважды начинала учиться в очень престижных
институтах, она так и не смогла заставить себя притвориться глупее, чем она
была на самом деле, и выгодно выйти замуж, она не справилась со своей
гордыней, на долгое время скрученной в бараний рог, но просочившейся на волю
и ставшей там самостоятельной силой, и не заставила себя жить за счет
многочисленных своих мужчин, ей нравилось дразнить обладателей платиновых
кредиток, расплачиваясь за себя самостоятельно, она не поклонилась вовремя
сильным мира сего и не просочилась в какой-либо доходный бизнес, она любила
и помнила почти наизусть Булгакова, а он учил: "Никогда ничего не просите,
никогда и ничего, особенно у тех, кто сильнее вас..." Ей шел двадцать шестой
год - и все чаще она склонялась к мысли, что это последний год ее жизни.
Если бы кто-нибудь спросил ее, на что же она рассчитывала, так мотовски
разменивая свою удачу, так неразумно транжиря время и деньги, она бы не
смогла ответить, и в этом не было лукавства. Потому что то, на что она
рассчитывала в действительности, было глубоко запрятано в ее подсознании еще
в далеком безрадостном детстве, когда она запоем читала все подряд, в том
числе и всякую романтическую муть. Спасти ее должен был конечно же
прекрасный принц, который непременно появится в самую трагическую минуту и
непременно под алыми парусами.
Самое смешное в этой истории было то, что так все и произошло.
Прекрасным принцем стал Игорь Лозовский, сорокадвухлетний миллионер, имеющий
репутацию человека-компьютера, просчитывающего с точки зрения собственной
выгоды все и вся.
В этом смысле их встреча была безусловно судьбоносной.

Большая стрелка каминных часов вплотную приблизилась к римской цифре
один. За окнами теперь творилось нечто невообразимое, ветер уже не шумел
глухо в кронах деревьев - он громко и тоскливо выл, и голос его несравним
был с голосами зверей, звук был ни на что не похожий, странный и оттого даже
страшный, в окна барабанили и взбесившийся дождь, и ветви кустов и деревьев,
и еще не пойми кто или что, но стекла отзывались на этот стук жалобным
дребезжанием. За всей этой какофонией они вначале и не расслышали глухой
нарастающий гул, напоминающий отдаленно ворчание огромного зверя, ожившего
где-то в недрах вселенной или в ее небесных высотах, однако гул нарастал и
нарастал, заполняя собой все пространство.
- Что это? - почти испуганно спросила Зоя, поднимая глаза к потолку.
Ответить ей никто не успел - громыхнуло так, что звякнули жалобно
хрустальные подвески на люстре и бра-близнецах, и даже стрелки на каминных
часах дрогнули, рванулись едва заметно вперед, словно пытаясь обогнать
время.
Заговорили все одновременно:
- Гроза? Бывают разве грозы осенью?
- Снег же сегодня уже выпал.
- Мистика какая-то.
- И правда, Господи помилуй. Мы ведь так и не собрались освятить дом.
- Ну-у-у. Как не стыдно, кто-то недавно парапсихологов обличал...
- Я обличала шарлатанов.