"Марина Юденич. Гость" - читать интересную книгу автора

здесь! Драгоценный напиток разлит в ваших бокалах, но и он не принесет
облегчения сегодня, а только разбудит страшные фантазии и призовет тоску. Вы
красивые сильные люди, вооруженные немалыми знаниями, талантами и
искусствами, но и в общении друг с другом вы не найдете сегодня радости
отдохновения. Ибо все подчинено сегодня моей воле.
Разговор действительно не ладился. Обсуждение занятных и интересных
всем присутствующим тем едва разгоралось, стремясь перейти в легкую приятную
беседу, как вдруг прерывалось едва ли не на полуслове - все напряженно
прислушивались вдруг, словно ожидая чего-то, молчали, потом, словно
оправдываясь, говорили какие-то одинаковые фразы про ненастье, повторяя их
почти слово в слово уже многократно.
Расходиться, впрочем, тоже не собирались, гостям невыносима была,
кажется, сама мысль ступить сейчас за порог. Хозяев не радовала перспектива
остаться в одиночестве в огромном пустом доме. Спать же не хотелось никому.

Массивные бронзовые часы на камине, как нельзя более соответственно
моменту и настроению, пробили полночь хрипловатым, чуть надтреснутым боем, и
неровный полумрак словно сгустился даже, растворив в своем зыбком
пространстве откуда ни возьмись просочившуюся темень, - может, просто
прогорели дрова в камине или поугасло пламя свечей. Как бы там ни было, все
почувствовали то ли легкую тревогу, то ли просто неудобство оттого, что
приходилось напрягать зрение, и, не сговариваясь между собой, хозяйка дома
направилась к выключателю, а гость подошел к камину подбросить дров в огонь.
Огромная хрустальная люстра и точные копии ее поменьше - два бра на стенах -
вспыхнули одновременно, заливая гостиную ярким праздничным светом, но
показалось, что ослепительное сияние хрусталя было вроде бы ледяным, в
комнате сразу стало прохладнее, а свежие поленья в камине неожиданно громко
и злобно зашипели. Впрочем, возможно, все дело было просто в порыве ветра,
который усиливался с каждым часом, а дрова в новой вязанке - обычное дело -
оказались сыроваты.
Расскажем теперь о гостях этого дома.
Игорю Лозовскому было сорок два года.
За это время он прожил как бы две жизни, очень разные, словно это были
жизни совершенно разных людей. В первой своей жизни он был младшим научным
сотрудником одного из бесчисленных московских НИИ. Более того, он был
типичным и даже типичнейшим представителем этого многочисленного клана
советской технической интеллигенции со всеми свойственными ему плюсами и
минусами. К первым, безусловно, относились аналитический пытливый ум,
хорошее, довольно широкое, не исчерпывающееся лишь профессиональной сферой
образование, наличие некоторых творческих способностей - Игорь неплохо играл
на гитаре и пел, сочинял даже песенки и был неизменным участником КСП,
сочинял смешные эпиграммы на друзей и начальство. Он был добр, весел,
ироничен, щедр и гостеприимен.
Что же до минусов, то они также были типичны - он был хронически беден
и, как тогда казалось, абсолютно не способен каким-либо образом зарабатывать
деньги, задирист и упрямо-непримирим, ирония порой превращалась в желчный
сарказм, который сильно раздражал окружающих, порой с ним случались затяжные
приступы меланхолии, в течение которых он, бывало, запивал и тогда
становился довольно агрессивным. Впрочем, случалось это не часто. В первой
своей жизни он был женат на женщине умненькой, но удивительно некрасивой,