"Юрий Тынянов. Пушкин. Юность. Часть 3." - читать интересную книгу автора

Тихим голосом он сказал о дворцовом строении и пороках в размере
достроенного флигеля. Потом сразу - спросил Александра: зачем он назвал
его в послании российским Парни?
Он когда-то писал обо всем этом, но больше никогда не станет.
"Воспоминания в Царском Селе", которые Александр читал на экзамене
перед Державиным, было, по его мнению, лучшим его стихотворением. Почему
не попробует он написать поэму обо всех этих важных делах, о подвигах?
Довольно ведь написано посланий.
Нет, он не был похож ни на эпикурейца, ни на мечтателя.
Александр ответил ему, слегка уязвленный, что он пишет поэму, но
только шуточную, сказочную - в самом болтливом роде: о Бове. Бова это
герой, а в сказке действуют еще хитрый король и даже тень его слабоумного
отца.
Батюшков тихо сказал, что и сам думал о такой сказке, и вдруг попросил
Александра:
- Отдайте мне Бову.
Он улыбнулся и сразу стал похож на свои старые стихи о лени, о
роскошных мудрецах. Потом он пригорюнился, пожал ему руку и ушел не
оглядываясь, маленький, сухонький, прямой.
Александр долго потом бродил по лицейским коридорам, переходам и не
находил себе места. Потом он тряхнул головой и опомнился.
Когда Дельвиг спросил его, о чем говорил с ним Батюшков, Пушкин ему не
захотел рассказывать. А Дельвиг спросил потом еще как-то, понравилось ли
послание. Но Пушкин ответил:
- Suum cuique - будь каждый при своем.
Он не хотел больше думать об этом.
Вечером он стал читать все, что написал за год. Многие строки
показались ему вдруг лишними, и он их зачеркнул.
Потом Жуковский подарил ему книгу своих стихов.
Жуковский был высок ростом, длинные волосы падали на лоб, он был
смешлив и говорлив. Батюшков, казалось, не замечал людей, а только здания
и размеры их; Жуковский, осмотревшись, тотчас сказал о директоре, что он
похож на кота. И в самом деле он был похож на кота - плавного, сытого и
поэтому доброго.
Теперь Карамзин, Вяземский и дядя Василий Львович по пути в Москву
остановились у него. Карамзин собирался на лето в Царское Село - уже до
них дошли слухи, что великий историк будет царским советником. Вот как
легко и просто шло просвещение, чего оно достигло!
Арзамасец-дядя был теперь, видимо, на верху славы - он был самым
старым арзамасцем, все должны были помнить его бои с "Беседой" и с
отверженными вкусом халдеями. Александр был в упоении, провожая их в
Китайскую Деревню, в которой предложили жить летом Карамзину. Правда,
самые домики - старая и незаконченная дворцовая затея - были сыры и более
похожи на необитаемые беседки, чем на человеческое жилье. Карамзин,
хмурясь, осматривал их. Потолки были низкие, домики тесные; он выбрал
один, попросторнее - для семьи своей, другой, соединенный крытым
переходом, для кабинета, третий для кухни и людей. Александру показалось,
что он вздохнул. Он удивился
бы, если бы ему сказали, что он всем им нужен, нужнее даже, чем они ему.
Карамзин был в тревоге и грусти. Он приехал в Петербург из Москвы,