"Нгуен Минь Тяу. След солдата " - читать интересную книгу автораникаких ассоциаций. Тучи коричневого и густо-черного пепла напоминали
гонимые ураганом грозовые облака. Самолеты, один за другим построившись ровной лесенкой, улетели в сторону моря, прочертив по небу светлые дорожки кривых и прямых линий, вроде тех, которыми мы занимались в школе. Потом эти искрящиеся на солнце линии долго преследовали меня. Они казались стальными тросами, которые протянулись через все небо, опутав его беспощадной сетью. Казалось, моя одежда, учебники, тетради и я сам исполосованы ими. В классе мы не могли поднять глаз друг на друга. Нас распирало от злости, все кругом сразу опостылело. Я хорошо помню тот день. Это был понедельник. Как всегда в первый день недели, вся школа выстроилась во дворе на линейку. Директриса обычно отдавала предпочтение девочкам и только их вызывала поднимать флаг, но на этот раз она дала им отставку и вызвала к флагштоку парня, причем самого высокого и сильного из нас. Мы, двести школяров, пели гимн, стоя по стойке "смирно" на плотно утрамбованном дворе, посреди которого возвышалась статуя Лы Ты Чаунга{10}, а вокруг кумачом горели цветы. Гимн уже кончился, а мы, продолжая стоять молча, не могли отвести глаз от флага, развевавшегося на мачте. Никого не тянуло, как раньше, поскорее разбежаться по классам. Это была моя последняя школьная линейка. Я подговорил троих своих закадычных друзей, и однажды ночью мы взяли сампан и поплыли на песчаный остров на середине реки. Помогая друг другу, мы забрались на самую высокую, залитую лунным светом дюну и, вытряхнув на песок содержимое своих портфелей, стали сжигать книги и тетради. Мы с болью смотрели на огонь, пожирающий наши учебники. Один из нас тайком вытер слезы рукавом. Вместе с учебниками в огонь полетел и мой дневник, который я вел все школьные годы. Это было своего рода прощание с Мы четверо считались лучшими учениками нашего десятого "А", и у каждого из нас был свой любимый предмет. Я вовсе не хочу перед тобой хвастаться, но тогда я уже года два сочинял стихи, и многие ребята переписывали их и заучивали наизусть. Разумеется, все это была ерунда. Пожалуй, самое лучшее стихотворение я написал именно после той ночи; его даже напечатали во взрослом литературном журнале. Оно начиналось так: "Молча смотрели на пепел сожженных учебников..." А утром мы вчетвером, мокрые и грязные, явились в уездный военкомат. Однако в армию взяли только одного из нас. Я оказался среди тех, кому не повезло - не вышел возрастом. Отказ только еще больше разозлил нас. Тайком собрав кое-какие вещи, мы удрали из дому. Мы не знали, куда подадимся, но хорошо понимали: началась война, и страна нуждается в нас. Нельзя сказать, чтобы всюду, где бы мы потом ни появились, нас встречали с распростертыми объятиями и верили нашим объяснениям. С чем только не пришлось нам столкнуться на первых порах! Какими по-детски наивными мы оказались! Годы учебы подарили нам веру в прекрасные идеалы, но при столкновении с реальной жизнью она оказалась книжной и недолговечной, как мыльный пузырь. Немало пришлось испытать, пока мы не обрели твердые и прочные жизненные убеждения. Мы трое не расставались друг с другом: вместе мостили дороги, спасали людей, тушили зернохранилища, обезвреживали бомбы замедленного действия, ухаживали за скотом, преподавали в вечерней школе. Один из нашей тройки погиб под бомбежкой. Несколько раз я чудом оставался в живых, а однажды, когда тушили зернохранилище, меня ранило... Я любил поспорить с друзьями, писал стихи, вел дневник, влюблялся в девушек, знакомился с самыми разными людьми. Многим из них я пришелся не по вкусу. |
|
|