"Чжан Тянь-и. Усатый Бэй (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

безучастно. Одно только, казалось, могло его заинтересовать: приглашение
пропустить еще рюмочку.
Тут Чэн Ши-лю тряхнул его за плечи - он вздрогнул и пришел в себя:
- А? Что?
- Но вы, я полагаю, сможете пожертвовать некоторую сумму, почтенный?
- Э? - Управляющему почудилось, будто его приподняли. В глазах
зарябило. - М-гм... э... э...
Уходя, Чэн Ши-лю столкнулся у дверей с Бэем, пожал плечами и
непринужденно рассмеялся.
Оставшиеся долго с недоумением разглядывали друг друга и не знали, о
чем говорить, словно впервые встретились.
Усатый Бэй покачал головой и холодно усмехнулся: "Дерьмо". Потом,
выколотив трубку об пол, забормотал:
- Когда солдаты восьми держав вошли в столицу,* они до основания
разрушили город! А почему? Мы сами беду накликали!
______________
* Имеется в виду подавление в 1901 г. восстания ихэтуаней ("отрядов
справедливости и мира") объединенными силами империалистов восьми держав.

Управляющий поднялся, ощутив потребность пройтись, однако ступал
неуверенно, держась обеими руками за край стола. По правде говоря, слова Чэн
Ши-лю на него подействовали. Пожалуй, лучше всего сказать все откровенно и
попробовать договориться с Бэем! Поколебавшись с минуту, он тихо спросил:
- Может, пожертвуем что-нибудь? А?
Бэй вытаращил глаза:
- Что?
- Нет... нет... - Чжун Ци напрасно старался подавить икоту. - Чэн
Ши-лю! Ай! Чэн Ши-лю, э-э... все же он славный малый...
Вдруг Чжун Ци показалось, что в комнате так темно, будто небо заволокло
тучами. Руки, которыми он упирался в край стола, ослабли, но он собрал все
свои силы и медленно сел, стараясь не потерять равновесия.
Лицо компаньона исказила злоба. Он плюнул прямо на стенку и заорал:
- Хочешь жертвовать - жертвуй! Меня это пе касается!
Он даже подскочил от негодования, схватил трубку, замахнулся, словно
хотел ударить своего приятеля, и, с силой хлопнув дверью, выбежал из
комнаты.
- Ничтожество! - скрежетал зубами Бэй. - На пять юаней в месяц, которые
присылает ему зять, он еще собирается пагоду строить! Благочестивец какой
выискался!.. Хорош бы он был без помощи зятя!..
У дверей своей комнаты старик овладел собой и осторожно, чтобы не
сломался замок, повернул ключ.
Ровно в пять снова явилась учительница Цзун. "Баба не баба, мужик не
мужик", - подумал Усатый Бэй, подсматривая за нею из окна. Когда она вошла в
комнату управляющего, Бэй приник ухом к стене и стал слушать. Чутье
подсказало ему, что его друг уже расписался в книге пожертвований.
Строит из себя добряка, дерьмо этакое! Теперь слывет в землячестве
порядочным человеком и даже привратник будет относиться к нему с уважением.
"Пожертвовал все же, а! Пожертвовал!" - шептал Бэй, медленно
распрямляясь. Его обманули! Обошли! Теперь все станут тыкать в пего
пальцами, осуждать - мол, во всем землячестве у него одного мелкая душонка!