"Марк Твен. Монолог короля Леопольда в защиту его владычества в Конго" - читать интересную книгу автора

лежали три трупа, зачищенные до костей, начиная от пояса.
- Кто это их так искромсал? - спросил я.
- Мои люди съели их, - ответил он без запинки. Потом добавил: - Только
те, у кого маленькие дети, не едят человеческого мяса, остальные не
отказываются.
Слева от нас лежал труп рослого мужчины без головы, с огнестрельной
раной на спине. (Все трупы были голые.)
- Куда девалась его голова? - спросил я.
- О, из нее сделали миску, тереть табак и диамбу.
Продолжая осмотр, мы бродили до вечера и насчитали сорок один труп.
Остальные были употреблены на еду.
На обратном пути мы заметили труп молодой женщины, убитой выстрелом в
затылок, без одной руки. Я попросил объяснения, и Мулунха Нкуса ответил, что
им велят у всех отрубать правые руки и сдавать государству по возвращении из
экспедиции.
- А не могли бы вы показать мне эти руки? - спросил я.
Он провел меня под навес, где тлел костер, и там я увидел все эти
правые руки, висевшие над огнем; я насчитал 81.
У них в заключении томилось не меньше 60 женщин (Бена Пьянга). Я их
видел. Мы считаем, что подвергли это преступление весьма тщательному
расследованию. По нашему мнению, оно было совершено в соответствии с
предварительным планом: обобрать туземцев до нитки, загнать этих несчастных
в западню и уничтожить".

Итак, еще одна подробность - людоедство! С оскорбительной назойливостью
теперь заговорили о людоедстве. Причем клеветники не упускают случая
подчеркнуть, что, поскольку я самодержец и одного моего слова достаточно,
чтобы любое дело прекратить, постольку все, что совершается, совершается с
моего соизволения и может быть причислено к моим действиям; иначе говоря,
это делаю я, а рука моего агента - по сути дела моя рука! Неудивительно, что
меня изображают в королевской мантии, с короной на голове, жующим
человеческое мясо и возносящим благодарственную послеобеденную молитву. О
господи, когда добрым людям попадается такая писанина, как исповедь этого
миссионера, они просто теряют покой. Начинают кощунствовать - сетовать на
бога: как, мол, он терпит на земле такого дьявола? То есть меня! На их
взгляд, это непорядок. Их в дрожь бросает при мысли, что за двадцать лет
моего владычества число жителей Конго сократилось с 25 миллионов до 15.
"Король, у которого на совести 10 миллионов убийств! - шипят они и
добавляют: - Рекордсмен!"
А многие уверяют, что не 10 миллионов, а гораздо больше: мол, если бы
не моя деятельность, то при естественном приросте населения в Конго было бы
в настоящее время 30 миллионов, - значит, на моей совести еще 5 миллионов, а
в общей сложности 15 миллионов. При этом вспоминают сказочку о человеке,
убившем курицу, которая несла золотые яйца, - сколько бы она еще снесла, не
перережь он ей горло! Таким-то образом я и вышел в рекордсмены! Вспоминают,
что в Индии раза два в тридцать лет Царь-Голод уносит до 2 миллионов из ее
320 миллионов жителей, и весь мир содрогается от ужаса и проливает слезы; а
потом смеют уверять, что миру не хватило бы слез, если бы я и Царь-Голод на
20 лет поменялись местами. Людская фантазия все пуще распаляется, и вот уже
кто-то вообразил такое: двадцатилетний срок кончился, и Царь-Голод является