"Марк Твен. Наследство в тридцать тысяч долларов" - читать интересную книгу автора

и лошадь. Да, Элек! Ожидание было долгим, полным душевной муки и обманутых
надежд, но, видит бог, теперь я счастлив. Счастлив и благодарен тебе, моя
дорогая, тебе, которая всего этого добилась. Когда же свадьба?
- В будущее воскресенье.
- Отлично. И мы устроим свадебную церемонию с самой что ни на есть
королевской пышностью, как того заслуживает королевский сан женихов. Да,
насколько мне известно, для лиц королевской крови узаконен только один вид
брака, а именно - морганатический брак{152}.
- Почему его так называют, Салли?
- Понятия не имею, но мне досконально известно, что именно в такой брак
вступают особы коронованные, и только коронованные.
- Стало быть и мы будем настаивать на таком браке. Более того, я их к
этому вынужу. Морганатический брак - или никакого!
- И кончай игру! - заключил Салли, в восторге потирая руки. - Ведь это
будет первый такой брак в Америке! Элек, Ньюпорт сойдет с ума от зависти!
Затем супруги умолкли и на крыльях фантазии полетели в дальние страны,
чтобы пригласить на свадебное пиршество всех существующих на свете монархов
и членов их семейств и обеспечить им бесплатный проезд.


ГЛАВА VIII

Три дня супруги Фостер парили в облаках. Они лишь смутно сознавали то,
что происходило вокруг. Все виделось им неясно, словно в тумане. Они
погрузились в мечты и часто даже не слышали, что им говорят, а если и
слышали, то не понимали смысла и отвечали сбивчиво или невпопад. Салли
отпускал ситец на фунты, сахар на ярды, и когда спрашивали свечи, подавал
мыло; Элек же кидала в лохань кошку и поила молоком грязное белье. Все
вокруг поражались, дивились, недоумевали: "Что такое стряслось с этими
Фостерами?"
Прошло три дня, а затем развернулись события! Дела приняли удачный
оборот, и в течение сорока восьми часов, воображаемые биржевые операции Элек
приобрели головокружительный размах. Акции стремительно повышались в цене.
Вверх, вверх, неуклонно вверх! Уже превысили поминал! Выше, выше, еще выше!
Пять пунктов выше номинала, десять, пятнадцать, двадцать! Двадцать пунктов
чистой прибыли в спекуляции огромного масштаба, и вот воображаемые маклеры
по воображаемому междугороднему телефону отчаянно завопили: "Продавайте,
продавайте! Ради всех святых, продавайте!"
Элек сообщила Салли эту потрясающую новость, и он стал вторить:
- Продавай! Продавай! Смотри, не просчитайся. Теперь, когда в твоих
руках все, - продавай!
Но Элек напрягла свою железную волю, поставила ее на якорь и заявила,
что даже под угрозой смерти будет ждать, чтобы акции повысились еще на пять
пунктов.
Это было роковое решение. Уже следующий день ознаменовался историческим
крахом, небывалым крахом, умопомрачительным крахом; Уолл-стрит трясло, вся
масса самых надежных ценных бумаг за пять часов упала на девяносто пять
пунктов, и можно было видеть, как мультимиллионер просит милостыню на
Бауэри{153}.
Элек не ослабляла мертвой хватки и держалась до последнего, но вот