"Джеймс Твайнинг. Двойной орел ("Том Кирк" #1) " - читать интересную книгу автора

беспечность, позволив тринадцатилетнему мальчишке вести машину, пусть даже
на небольшом участке обычно спокойной дороги. На какое-то время даже он
поверил всем им.
Но взгляд отца на похоронах, гнев, который прорывался сквозь слезы,
когда отец прижимал его к себе, убедил Тома, что отец думает совсем иначе.
Мама позволила ему вести машину потому, что он просил, умолял и унижался до
тех пор, пока она наконец не сдалась. И он практически убил ее. Став старше,
он часто задавал себе вопрос: уж не потому ли отец на похоронах так крепко
сжимал его в объятиях, что собирался просто придушить?
Играя брелоком из слоновой кости, который отец подарил ему за несколько
недель до смерти, Том закрыл глаза и погрузился в воспоминания. Вдыхая запах
свежевскопанной земли, скошенной травы и цветов, он испытал нечто вроде
умиротворения. Запах напомнил ему о долгих летних вечерах в саду, до того
как все это случилось. До того как он ощутил остроту одиночества. И еще -
чувство вины. Ведь после похорон отец ни разу не обнял его.
- Да в этом мраморе целое состояние, - прервал размышления Тома чей-то
голос. Он показался знакомым. - Знаю одного чудака, он поставил дело на
широкую ногу. Откалывает верхнюю часть с надписями, и на тебе, можно
мастерить новый памятник. Профессионал ничего не заметит. - Обладатель
голоса никак не мог оказаться здесь.
- Арчи? - Том резко развернулся. - Как... что ты здесь делаешь, черт
побери?
Многие годы Том пытался представить, как выглядит этот самый Арчи.
Мысленно рисовал лицо, соответствующее голосу, выражение на этом лице,
соответствующее тону. С каждым новым разговором к портрету добавлялась
мелкая деталь: лишняя морщинка в уголке глаза, небольшая шишечка на носу,
более резкие очертания челюсти. Временами Тому почти удавалось убедить себя,
что они, очевидно, когда-то встречались. И вот теперь перед ним стоял Арчи,
настоящий Арчи, и вся эта тщательно сработанная реконструкция рассыпалась в
прах. Том даже подумал, что и не вспомнит отныне этого портрета.
Вместо него он видел перед собой худощавого мужчину лет тридцати пяти,
около пяти футов десяти дюймов роста. Лицо овальное, жиденькие волосы так
коротко подстрижены, что образуют на макушке подобие полупрозрачного нимба.
Костюм-тройка пошит на заказ, где-нибудь на Савил-роу, темно-синий галстук в
полоску выглядел бы вполне уместно в любом торговом заведении Сити. Верхние
пуговки хлопковой голубой рубашки в мелкую полоску расстегнуты, и Том
подумал, что Арчи наверняка носит красные подтяжки, в цвет носкам. Словом,
одежда вполне приличная, даже дорогая, все ярлычки на своих местах. То были
специальные маркеры, отметины, свидетельствующие о пристойном положении
владельца этой одежды и позволяющие ему вращаться незамеченным в прекрасном
мире, где быстро сколачиваются целые состояния.
Но несмотря на все это, чувствовалось в нем нечто грубое, вульгарное. И
готовность ко всему. Лицо немного помятое, на подбородке темная щетина, уши
оттопырены. В каждом жесте сквозила непринужденная уверенность человека,
знавшего, как управлять собой и другими. А вот темно-карие глаза
свидетельствовали об ином. О страхе.
Том быстро огляделся по сторонам: беспокоился, что Арчи мог прийти не
один.
- Да все нормально, приятель, остынь. - Арчи насмешливо вскинул руки. -
Здесь только я.