"Джеймс Твайнинг. Двойной орел ("Том Кирк" #1) " - читать интересную книгу автора

18 июля, 16.30
Начинался вечерний час пик, по улицам тянулся нескончаемый поток
машин - настоящая река из резины, стали и стекла. Она бурлила и замирала на
перекрестках, повинуясь мигающим огням светофоров.
Витрины магазина отсвечивали желтым - лучи солнца пробивались сквозь
толстые стекла, заключенные в белые рамы. В некоторых местах краска на рамах
облупилась, но узкие лучи все равно пронзали мрак, и в их бледно-золотистом
свете танцевали пылинки. Так капли дождя танцуют в лучах света от
автомобильных фар.
В самой комнате царил сущий бедлам, оранжевые обои на стенах ободраны,
грубый деревянный пол завален старыми газетами, обертками от еды. С
растрескавшегося потолка угрожающе свисают белые оголенные провода,
напоминающие щупальца морского животного. В дальнем конце помещения, скрытом
в тени, стояли на неровном полу два сундука. На одном из них сидел,
сгорбившись и подперев подбородок ладонью, Том Кирк, погруженный в раздумья.
Недавно ему исполнилось тридцать пять, но на висках уже поблескивала
седина, особенно заметная на фоне щетины. Похоже, он не брился несколько
дней. Волоски на щеках и квадратном подбородке были тоном светлее, чем
взъерошенная шевелюра.
Он напоминал своего отца - во всяком случае, все всегда говорили, что
он пошел в отца, и это его раздражало. Но именно от него он унаследовал
угловатое лицо, пышные каштановые волосы и глубоко посаженные синие глаза
под густыми темно-коричневыми бровями.
А вот сложен Том спортивнее, нежели отец. Подвижный, гибкий, сплошное
сплетение мышц и сухожилий, и все это при росте пять футов одиннадцать
дюймов. Подобное телосложение словно предполагало быстроту и решительность
действий, а также увертливость - замечательные качества для игры в бейсбол.
И в то же время Том обладал достаточной силой, чтобы схлестнуться с
противником и одержать верх. Ирония судьбы заключалась в том, что, еще учась
в школе, он так и не достиг особых успехов в бейсболе. И хотя скорости ему
было не занимать, противнику не составляло труда сбить его с толку любым
обманным движением.
На другом сундуке лежала огромная доска для игры в нарды, столь искусно
инкрустированная, что ее вполне можно было назвать произведением прикладного
искусства. Лежала доска плохо, грозила свалиться на пол в любой момент. Том
приобрел ее буквально за гроши на одной из узких пыльных улочек Большого
базара в Стамбуле много лет назад. Казалось, от нее до сих пор пахнет клеем,
бараньим жиром и специями. Когда одолевала бессонница, он играл сам с собой
на доске часами; анализировал все ходы и возможности, передвигал шашки,
изучал, как разные ходы влияют на общую стратегию и исход игры. Полупустая
бутылка виски на полу рядом с сундуком позволяла предположить, что ночь
выдалась долгой.
Но Том даже не глядел на доску. Он рассматривал лежавшую на коленях
черную лыжную маску. Ощупывал и оглаживал так бережно, точно ее сделали из
тончайшего лиможского фарфора. Затем, улыбаясь краешками губ, просунул в
маску правую руку, выставил из прорезей для глаз два пальца и начал игриво
шевелить ими. Как две рыбки, в погоне друг за другом заплывающие в глазницы
черепа.
У Тома длинные изящные пальцы, способные проделывать быстрые, точные и
грациозные движения, каждый из суставов отличала невиданная гибкость, словно