"Антон Твердов. Нет жизни никакой " - читать интересную книгу автора

Но так или иначе, а взлетев на первую выросшую перед ним скалистую
гряду, как петух на плетень, Степан Михайлович вытер пот со лба и перевел
дух.
- Мамочка, - сказал Степан Михайлович, как только дыхание его
восстановилось и он снова обрел возможность говорить. - Что же это такое?
И осторожно посмотрел вниз.
Черный носорог через какое-то время достиг той скалы, на гребне которой
дрожал Турусов, но вверх по понятным причинам не полез, а исполнил у
подножия какой-то диковинный танец, навалил напоследок кучу и ушел
восвояси - вдоль линии скал, словно надеясь найти еще какую-нибудь менее
прыткую добычу.
Степан Михайлович с ужасом смотрел на немалый сгусток бурой субстанции,
источавший вполне определенный запах. Странные мысли кружились у него в
голове. С перепугу у Турусова из памяти вышибло все касающиеся биологии
знания, и теперь он гадал - погибнув под копытами зверюги, он остался бы
лежать под африканским солнцем неопознанным трупом или был бы съеден и
впоследствии превратился бы в ту самую субстанцию. И тот, и другой вариант
внушал Турусову понятное чувство омерзения, и когда наконец он вспомнил о
том, что носороги, кажется, животные травоядные, ему от этого легче все
равно не стало.
"Растоптали бы, - думал он, - сожрали бы... Какая разница? Не в этом
дело. А дело в том - как я здесь оказался и как мне отсюда выбраться? Думать
надо, размышлять..."
Впрочем, долго размышлять тут было нечего. На скале многого не
высидишь, нужно было идти куда-то, где могли встретиться люди, которые
помогли бы несчастному журналисту или хотя бы объяснили ему хоть что-то из
происходящего.
Сам с собою обсудив и утвердив сам перед собою план дальнейших
действий, Степан Михайлович начал осторожный спуск со скалы. На поверхности
земли он оказался только через полчаса, недоумевая - почему это вскарабкался
он за доли секунды, а спускался гораздо дольше?
Солнце припекало неимоверно. Степан Михайлович снял с себя пальто, а
потом и теплый свитер, а немного погодя и пиджак, оставшись в одной только
рубашке и брюках. Ботинки тоже пришлось снять, потому что идти в них было
неудобно - жарко, к тому же туда набивался песок. Заправив брюки в носки,
Турусов свернул пальто, свитер и пиджак в некое подобие солдатской скатки,
перевязал шарфом, перекинул через плечо и двинулся вдоль скалистой гряды. В
выборе направления своего движения он не колебался совсем. По скалам
передвигаться трудно, обратно в пустыню возвращаться не хотелось, а идти в
ту сторону, где скрылся носорог, - и вовсе немыслимо.
Медленно, но верно мысли Турусова приходили в порядок, конечно,
настолько, насколько это было возможным в создавшейся дикой ситуации.
Уже Степан Михайлович распрямил небогатые мускулатурой плечи, поудобнее
расположив на спине скатку, уже расстегнул рубашку до пупа, так что стала
видна давняя татуировка "Жуковский-forever" и вспомнил строчки из
стихотворения Пушкина, который был тоже поэт, как и Жуковский:
- Не дай мне бог сойти с ума, нет - лучше посох и сума.
- И нечего отчаиваться, - вслух проговорил Турусов. - Куда бы судьба ни
закинула меня, я всегда должен оставаться тем, кто я есть. Для настоящего
романтика важнее состояние души, чем окрестный пейзаж. И в самом деле - даже