"Антон Твердов. Реквием для хора с оркестром " - читать интересную книгу автора

такого не услышишь. А если... А если она будет первой русской
женщиной-президентом! И правда! - мелькнула в его одурманенной алкоголем
голове неожиданная мысль. - Первая русская женщина-президент - Анна
Каренкина! То есть нет... К тому времени она уже будет Вознесенской.
Президент!"
Взметнувшийся в груди Никиты горячий восторг заставил его подняться с
дивана, доковылять до бара и налить себе очередную дозу виски - настолько
чудовищную, что ее даже вряд ли можно было назвать лошадиной, - выпив
половину того, что налил себе Никита, лошадь сдохла бы моментально. Еще бы -
если это животное реагирует на каплю никотина настолько неадекватно, что...
- Возможности и еще раз возможности, - говорила Анна - увлекшись, она
теперь почти не замечала Никиту. - Как правильно мыслили древние - Аквила
нон кап-тат мускас! Плато амикус сед люпус эст!
Непонятную латинскую речь Никита запил виски и тут же налил себе еще.
Гордость за свою девушку, которая знает так много иностранных слов и умеет
их правильно произносить, заполнила все большое тело парня. Не зная, как еще
выразить переполнявшие его искренние и восторженные чувства, Никита вдруг
запел - первое, что пришло ему в голову - и тоже на иностранном языке:
- О, соле-е-е! О, соле-е-е мио-о-о! - с зажмуренными от наслаждения
глазами пропев два куплета, в которых, кроме первой строчки, он все слова
сочинил по ходу пения, Никита икнул так сильно, что потерял нить музыкальной
темы.
Никита открыл глаза и увидел прямо перед собой пылающее лицо Анны.
- Ладно, - сказала Анна обыкновенным голосом, - проехали. Алкаш.

* * *

В это лето жара стояла невиданная. Сигареты, только извлеченные из
пачки, даже не надо было прикуривать - они загорались сразу и, не тлея,
сгорали за несколько секунд до самого фильтра. Впрочем, с наступлением
сумерек в воздухе плавала уже только влажная духота, но часам к одиннадцати
ночи и она сходила на нет.
Примерно в половине двенадцатого ночи хмель из головы Никиты выветрился
почти окончательно. Он принял холодный душ, переоделся в чистое, побрился и
согласился наконец на просьбы Анны выйти прогуляться.
- Свежий воздух, - говорила Анна, обрадованная тем, что ее возлюбленный
стал уже более или менее похож на человека, - аллеи, дышащие ночной
прохладой. Пойдем, Никита, на самом деле погуляем.
- У меня денег нет, - проговорил Никита, оглядывая себя в зеркало.
- Я же не говорю о деньгах, - удивилась Анна, - так, погулять...
- Ну и я говорю - погулять, - упрямо повторил Никита и в который раз
пошарил по карманам. - Так, мелочевка какая-то, - определил он. - Не хватит
даже на то, чтобы в "Лире" погулять...
- Да не погулять! - воскликнула Анна. - А - погулять!
- Так, а я о чем?
Видимо, значение одного и того же глагола Анна и Никита понимали
настолько по-разному, что Анна, на этот раз отчаявшись что-либо объяснить
Никите, пошла надевать туфли, а Никита, сунув в карман сигареты, прихватил
еще с полки в гостиной массивную позолоченную астролябию, возрастом никак не
меньше двух столетий.