"Сергей Тютюнник. Кармен и Бенкендорф (Повесть) ("Дружба народов" № 10 2002)" - читать интересную книгу автора

таким балластом во рту разговаривал? Это школа - догадываюсь я и начинаю
шебуршить бумагами на столе. "Сводка!"
Дед кладет расческу в карман.
- Я даже знаю, как он начнет разговор: "Что вы себе позволяете?! Мы
здесь надеялись, что вы нам помогаете установить в республике и регионе
мир и спокойствие. Однако до меня дошла информация..." Дальше текст
зависит от того, какую информацию вложил ему в уши Тамаев, - дед
закуривает коротенькую свою сигаретку "Новость".
- Вы думаете, он еще и приврал? - искренне удивляюсь я.
- А почему бы и нет? Андрей, голубчик, им нужен тут человек управляемый
- кого можно купить или запугать, чтобы скачивать в прессу только выгодную
для местного руководства информацию... Марьин был хам, да. Но Марьин был
независим и регулярно пил водку с Ельциным на даче. Тем не менее они его
свалили. Свалят и меня. Зачем я им такой: пытались купить - я обиделся.
Говорю: "Я деньги не люблю, я люблю Родину...".
- Марьин еще любил мальчиков, - брякаю, сам не зная зачем.
- Эх, господин майор! - вздыхает Соломин. - И что у вас в голове? Из
всех социальных потрясений вас волнует только сексуальная революция, - и
улыбается печальными глазами.
- Ваше превосходительство, - опускаю взгляд в пол, - я не верю, что он
добьется у Москвы вашей отставки.
- Напрасно. Москва настолько ослабела за эти несколько лет, что
заглядывает в рот каждому местному князьку.
- Помогай вам Бог! - крещу деда и прячу недопитую бутылку в шкаф.
- Жди меня, и я вернусь, - грустно шутит Соломин и его сутулая спина в
темносером пиджаке исчезает в дверном проеме.
Я звоню в штаб объединенной группировки федеральных войск, чтобы узнать
последние данные о нападениях на наши блок-посты, о количестве убитых и
раненых... Затем в пресс-службу МЧС - насчет гуманитарной помощи
беженцам... И так по кругу, во все ведомства, сгрудившиеся на этой
очередной кавказской войне. За информационной сводкой (второй за сутки)
журналисты хлынут после обеда, чтобы успеть передать все цифры и факты в
свои конторы к вечерним выпускам новостей.
Часть сведений я им не сообщаю. Мы с дедом давно уже отработали свою
методику цензуры...
Соломин возвращается через час. Щеки у него багровые. Он молчит и ходит
взадвперед по кабинету, не замечая меня.
Я наливаю полстакана водки. У деда трясется рука, и он еле выпивает,
чуть не уронив стакан. Водка проливается ему на подбородок. Дед достает
платок и аккуратно утирается.
- Еще давай, - говорит спокойно, - и огурчик! Что-то сердце придавило.
Так можно и отходняк поймать, как говорят зэки.
- Виноват, - вскакиваю и бросаюсь к шкафу. - Один секунд.
Соломин выпивает почти всю бутылку. Я лишь обозначаю компанию.
- Проводи меня, деточка, до гостиницы. Боюсь, разберет по дороге. Не
дойду.
Потом вернешься сюда и еще поработаешь. Знаю - не подведешь старика.
Я надеваю свою камуфляжную куртку с серым цигейковым воротником и
фуражку с двуличным орлом. Поправляю черный берет на соломинской голове и
беру его под руку...