"Амос Тутуола. Моя жизнь в лесу духов" - читать интересную книгу автора

старалась удрать, но она была до того уродливая, что, как только ей
удавалось спрятаться под кустом, она замечала свое уродство и тут же
принималась навзрыд хохотать, и тайное место становилось явным. Она не могла
ужиться с духом или каким-нибудь другим существом - уродство мешало - и
пряталась по кустам. Ну а я без устали гнался за ней, и тревога по-прежнему
трубилась мне вслед, и приспешники Безрукого духа все приближались, потому
что слышали, где трубится тревога. Мне не удавалось разглядеть духеву - она
убегала быстро и ловко, - зато приспешники Безрукого духа видели, как я
мелькаю по-за деревьями, да и я, когда мне случалось оглядываться, тоже
видел, как они мелькают, потому что, если бежишь по лесу, тебя то и дело
заслоняют деревья, а значит, все видится смутно и мельком. Но вот я скрылся
за деревом и застыл, и тревога сразу же перестала трубиться, и я догадался,
почему так выходит: лес хотел, чтоб меня поймали, и, если я двигался, трубил
тревогу.
Я, значит, скрылся за деревом и застыл, и стал вспоминать уродство
духевы, но тут приспешники Безрукого духа ясно увидели меня, а я - их. Мы
увидели друг друга яснее ясного, и все-таки я решил рассмотреть духеву -
чтоб во всех подробностях - и сказал себе так:
- Лучше увидеть духеву и умереть, чем убежать, чтоб остаться в живых.
Удивительное уродство удивительней жизни, если насмотришься до полного
удовольствия, - но многие удивятся моим словам.
В общем, я вспомнил уродство духевы и помчался за ней без всяких
раздумий, или размышлений о возможных последствиях. Но поскольку приспешники
Безрукого духа подступили ко мне почти что вплотную еще до того, как я опять
за ней побежал и она по-прежнему не давалась для рассмотрения, а приспешники
уже протягивали руки, чтобы схватить меня, я окончательно понял: мне даже
ценой своей единственной жизни не удастся рассмотреть уродливую духеву - и
свернул в другую часть Леса Духов.

В паучьей чащобе

Я свернул в другую часть Леса Духов, но Тревожный участок никак не
кончался, а мои преследователи настигали меня, и тут я увидел впереди
чащобу, густо оплетенную паучьей сетью. Когда я увидел Паучью чащобу - а
было до нее ярдов, наверно, восемьдесят, - я сделал вид, что мне страшно
туда бежать, и мои преследователи чуть меня не настигли, но в последний
момент я рванулся вперед и скрылся от них в Паучьей чащобе, а им-то вход
туда был закрыт. Они повернули и ушли восвояси, а я пробежал ярдов десять
или пятнадцать и, как только увидел, что они ушли, попытался выбраться, да
не тут-то было: паутина оплела меня с головы до ног, я начал распутываться,
но запутался еще больше, и вскоре оказалось, что я вишу над землей и меня
легонько раскачивает ветер. (Потому-то приспешники Безрукого духа и ушли,
увидев Паучью чащобу: там всякий пришелец моментально запутывался, а жили
поблизости только Духи-паукоеды.) Паучья чащоба затянута паутиной как густым
туманом в сезон дождей, и там не живут ни звери, ни птицы, а только огромные
мохнатые пауки, которых разводят Духи-паукоеды, потому что с рождения
питаются пауками как самой любимой и главной пищей. Их город отделен от
других городов круговыми зарослями Паучьей чащобы, и прочим духам - не
Духам-паукоедам - вход туда строго-настрого запрещен. Ну и вот, а я так
запутался в паутине, что даже не мог глубоко вздохнуть, и, когда мне пришло