"Татьяна Турве. Если ты индиго " - читать интересную книгу автора

запоздалым раскаянием промелькнуло у нее в голове. - Телефон-то - дело
десятое, а вот кота жалко."
Галя отставила трубку на безопасное расстояние (треск был просто
невыносимый), и на всякий случай старательно подула в мембрану:
- Алло! Янка, ты что, упала? - Но в трубке раздавался лишь противный
сверлящий звук, от которого мгновенно заныли все зубы: - Don't speak. (Не
говорит.)

Мама возвышалась над ней, словно караюший ангел со старинных икон. Ну,
разве что без занесенного над головой сверкающего меча, попрозаичней:
уверенно расставив ноги в мохнатых домашних тапочках и исконно украинским
жестом уперев руки в бока. Яна всегда удивлялась, почему папа - такой
интеллигентный, яркий и остроумный - выбрал в жены простую сельскую девушку?
(Которая, правда, заочно получила высшее педагогическое, но от этого мало
что изменилось...) Янка тут же устыдилась своих мыслей, к щекам жарко
прилила кровь: как она могла так о матери?.. А та в это время потрясала
разбитой трубкой, как ценным боевым трофеем:
- Вот, полюбуйся! Второй телефон!..
Из гостиной выглянул папа, при первом же взгляде на его вытянувшееся
лицо Яна испугалась до обмирания внутри, что он сейчас тоже начнет ее
распекать. (Или еще того хуже, будет стоять вот так, не говоря ни слова, и
устало смотреть, как на безнадежный случай...) Потому в мгновение ока
ощетинилась - даже волосы заметно встали дыбом, как длиннющие колючки у
дикобраза - и выпалила с вызовом:
- Она слушает мои разговоры!
- Сильно они мне надо! - не осталась в долгу мама.
Отец встал между ними и судейским движением раскинул в стороны руки:
- Все, брэйк!

"Выглядит, конечно, неутешительно... Посмотрим, что можно сделать", -
Володя покрутил в руках растерзанный аппарат, соображая, с какой бы стороны
подступиться. Кот-страдалец вольготно растянулся на кухонном столе, подобрев
под влиянием скормленной ему колбасы. (Судя по всему, задето было лишь
Гаврюхино достоинство.) Яна почесывала милостиво подставленное ей белое с
разводами брюшко, журчащим нежным голосом приговаривала что-то ласковое и
была, казалось, всецело поглощена самым важным в мире занятием - ублажением
Гаврилы. Владимир сокрушенно покачал головой и нацелился паяльником в самый
центр раскуроченных внутренностей, выбирая нужный проводок. Янка на минуту
оторвалась от котяры, уселась на корточках верхом на расшатанную табуретку -
как еще умудряется удерживать равновесие? - и невинным голосом спросила,
указывая подбородком на телефон:
- Ну как, жить будет?
- Да уж твоими молитвами! Шаловливые ручонки...
Она с выражением вздохнула и устремила мечтательный взор куда-то в
потолок:
- Вот был бы у меня мобильник...
Владимир так и знал, что к этому все идет, прямо печенкой чувствовал!
Вовремя спрятал улыбку и голосом занудного папаши проворчал:
- Один уже угробила.
Самую первую свою мобилку, серебристую "Моторолу" со съемной антенной,