"Гарри Тертлдав. Последний параграф" - читать интересную книгу автора

сотрет в порошок отборнейшие войска Рейха?
И после этого у Штроопа хватило ума представить начальству
семидесятипятистраничный рапорт о проведенной операции, заботливо
переплетенный в кожу, с золотым тиснением, под названием "Варшавского гетто
более не существует". Идиот! А главное - после всего, у Штроопа еще
доставало наглости хвастаться этим во всеуслышание. Неудивительно, что его
слова звучали напыщенно. Да он и был напыщенным ослом, вдобавок к тому и
неумелым мясником. До нынешней индийской кампании Модель пролил немало чужой
крови - любой, кто воевал в России очень быстро узнавал, что такое настоящая
бойня - но никогда не заваливал порученную ему "работу".
Равно как и не получал от нее удовольствия. Модель предпочел бы чтобы
Штрооп заткнулся. Чем слушать этого самоуверенного эсэсовца, хмыкнул Модель
про себя, я бы с большим удовольствием послушал бы Ганди. Скажи я это
Штроопу - то-то у него глаза бы на лоб повылезли. Но нет, языку место за
зубами - никогда не знаешь, кто услышит твои слова. Так спокойнее.

Коротковолновый приемник ожил. Он находился в тайном убежище, в
какой-то темной жаркой комнате, расположенной, в свою очередь, в подвале.
Единственным освещением была лампочка шкалы приемника, да красный огонек
сигареты его владельца. Отказ сдать приемник, по новым немецким законам
расценивался как тяжкое преступление. Естественно, что и предоставление
убежища Ганди, также было тяжким преступлением. Все это висело бременем на
душе Ганди. Но индиец с радиоприемником, знал на что идет.
Индус (Ганди знал его только по имени - Лал) возился с настройкой. -
Обычно мы слушаем американцев, - объяснил он. - Там хоть какую-то правду
можно услышать. Но, по вашей просьбе, я настроился на Берлин.
- Да, - сказал Ганди. - Я хочу знать, что они предприняли по поводу
действий Моделя.
- Если вообще что-то было, - добавил Неру. Он опять был в cвоем
безупречно белом костюме, его было видно даже во мраке подвала.
- Мы уже говорили об этом, - устало сказал Ганди. - Ни одно
правительство не поддержит человека, учинившего хладнокровное избиение
раненых мужчин и женщин. Мир просто возопит от ненависти.
- Это правительство и так уже контролирует большую часть мира, - сказал
Лал. Он поиграл с настройкой. После статических шумов прорвались звуки
вальса Штрауса. Лал удовлетворенно кивнул: - Мы настроились даже немного
раньше, чем нужно.
Спустя какое-то время эта музыка, так неподходящая к данной ситуации,
умолкла. - Говорит англоязычная редакция Радио-Берлин, - объявил диктор. -
Через несколько минут слушайте новости. - Зазвучала еще одна немецкая
мелодия - "Horst Wessel".[16] Ганди скривился от отвращения.
Прозвучал новый голос. - Здравствуйте. С вами Уильям Джойс. - Его
гнусавый оксфордский акцент, типичный для английской аристократии, сейчас
постепенно исчезал из употребления, как в Индии, так и в самое Англии. И
Ганди и Неру говорили на английском именно с таким акцентом. Что же касается
Джойса, то на самом деле, как слышал Ганди, тот был демагогом из Нью-Йорка,
родившимся в ирландской семье, и превратившимся в страстного проповедника
нацизма. Такое сочетание приводило Ганди в изумление.
- Как там англичане его прозвали? - пробормотал Неру. - Лорд Гав-Гав?
Ганди поднял руку, призывая к молчанию. Джойс читал новости, точнее