"Гарри Тертлдав. Молот и наковальня (Смутные времена #2, Видесский цикл)" - читать интересную книгу автора

людьми в Видессии до того, как воцарился Генесий. Некоторых я не узнаю, но
готов спорить на что угодно: все они из числа тех, кого Автократор
назначил исполнять обязанности чиновников, казненных за эти годы по его
приказу. Но ты задал хороший вопрос, Регорий. Мне тоже очень хотелось бы
знать, что все это значит:
- А ты дал мне хороший ответ. Их появление знаменует для нас конец
спокойной жизни. - Регорий вытащил меч из ножен и держал его, уперев
острием в доски причала у ног, приготовившись пустить в ход при малейшем
признаке опасности.
Как раз в этот момент Курикий признал в одном из молодых людей на
пристани жениха своей дочери и приветствовал его нервным взмахом руки.
Потом, повернувшись к своим спутникам, казначей сказал им несколько слов;
те также принялись неистово размахивать руками и что-то неразборчиво
выкрикивать. Тем временем, повинуясь приказам капитана, матросы быстро
установили сходни. Сразу же возникла сутолока, почти свалка. Каждый из
спутников Курикия желал оказаться на пристани в числе первых. Маниакису
оставалось только удивляться, отчего никто из достойных мужей, вовсю
орудовавших локтями, так и не свалился с хлипкого трапа в воду.
Наконец, преодолев все препятствия, эти люди, предводительствуемые
Курикием, слегка запыхавшись, предстали перед Маниакисом и Регорием.
- О благороднейший из благородных, высокочтимый Маниакис! -
воскликнул Курикий, отвешивая глубокий поклон. - Одари нас своею милостью
и препроводи, не откладывая, в резиденцию твоего отважнейшего и мудрейшего
родителя, дабы мы могли поведать ему горестную историю о бездне ужасов,
страданий и несчастий, обрушившихся на великий город... - Казначей,
конечно же, имел в виду столицу империи Видесс, но, как в большинстве
умудренных опытом царедворцев, в нем глубоко укоренилась привычка
прибегать к иносказаниям даже тогда, когда в том не было никакой нужды. -
Поведать ему о тех бесчисленных напастях, которые сотрясают нашу империю и
грозят вот-вот сокрушить ее!
Один из спутников Курикия, имя которого Маниакис помнил, Трифиллий,
высказался более определенно.
- Ныне лишь твой отец способен помочь Видессии преодолеть постигшее
ее великое бедствие, - мрачно проговорил он. Остальные нобли согласно
закивали, подтверждая его слова.
- Мы давно не получали свежих известий, - сказал Маниакис. - Откуда
сейчас исходит основная угроза? От макуранцев?
Курикий, говоривший от лица остальных, очевидно, в силу особых
отношений с младшим Маниакисом, покачал головой:
- Верно, макуранцы творят за стенами Видесса немало зла. Они
опустошают наши земли, угоняют наш скот и уводят в рабство бесчисленное
количество пленников... Но куда худшие злодеяния творятся в самой столице
по приказам кровавого тирана Генесия.
Почтительно прикоснувшись к руке казначея, Трифиллий прервал его речь:
- Высокочтимый Курикий, стоит ли так подробно повествовать о
постигших Видессию злосчастьях здесь и сейчас? Это лишь оттянет момент
нашей аудиенции у старшего Маниакиса, где тебе придется вновь повторить
сию печальную повесть.
- Ты несомненно прав, о досточтимый Трифиллий! - согласился казначей,
вновь повернулся к Маниакису и молвил: