"Гарри Тертлдав. Молот и наковальня (Смутные времена #2, Видесский цикл)" - читать интересную книгу автора

чего заключил в объятия Рот-руду и расцеловал ее - может быть, в последний
раз. Таларикий крепко обхватил своих родителей за ноги. Если предстояли
новые объятия, малыш желал в них участвовать.
- Будь отважен, - сказала Ротруда. - Всегда и везде. Будь отважен, и
все опасности обойдут тебя стороной. Помни: тот, кто слишком много думает
о собственной безопасности, теряет ее, не успев этого заметить. - Она
говорила буднично, словно констатируя факт.
"Надо ли расценивать эти слова как предсказание?" - спросил себя
Маниакис. Обычно магия Халогаланда бывала настолько простой и
непритязательной, что видессийцы, привыкшие к несколько театральному,
шумному колдовству, зачастую просто не замечали ее. Как бы то ни было,
подумал Маниакис, я получил дельный совет. Так он и сказал Ротруде.
- Хотя сегодня ты оставляешь меня, чтобы отправиться к другой, -
по-прежнему спокойно ответила она, - все же я желаю тебе только добра и не
вынашиваю никаких мыслей о мщении.
Для женщины, в жилах которой текла горячая кровь халогаев, произнести
такие слова было огромной уступкой. Не меньшей, чем для видессийца
поступиться символом веры, Маниакис медленно склонил голову, давая понять,
что по достоинству оценил сказанное.
- Мне будет очень недоставать тебя, - сказал он. Потом, взъерошив
волосы Таларикия, такие же черные, как его собственные, и такие же прямые,
как у Ротруды, добавил:
- Мне будет очень недоставать вас обоих. Но все же я должен идти.
Ротруда кивнула; ее лицо оставалось совершенно спокойным. Женщины
Халогаланда, как и мужчины этой северной страны, самым страшным позором
считали слезы на людях. Если она заплачет, то лишь потом, после того как
Маниакис покинет дворец. И о ее слезах будет знать только ее подушка.
Двери резиденции бесшумно закрылись за Маниакисом. Что ж, вместе с
ними закрылась первая книга его жизни. А с первыми шагами вниз, по дороге
к гавани, перед ним начал разворачиваться свиток папируса новой,
совершенно иной книги.
В гавани не было свободного пятачка. Почти все военные корабли,
какими только могла похвастать Калаврия, теснились у причалов. В северных
бухтах осталось всего несколько судов, необходимых для защиты острова от
пиратских рейдов морских разбойников из Хатриша, Татагуша, Агдера и даже
из далекого Халогаланда. В нынешних условиях, когда само дальнейшее
существование Видессийской империи стояло под вопросом, Калаврия должна
была суметь постоять за себя.
Рыбацкие суда, обычно стоявшие на якорях в гавани Каставалы, теперь
были вынуждены покинуть ее, освободив место военным кораблям. Большая
часть этих суденышек сейчас промышляла в море, пытаясь наловить достаточно
рыбы, чтобы прокормить не только население Каставалы, но и множество
солдат и матросов, прибывших в город за последние недели. Когда вечером
рыбацкие суда вернутся, из-за недостатка места в порту их придется
вытащить на берег. Стоит разыграться серьезному шторму, и в Каставале
разразится голод, а Генесию больше не придется опасаться угрозы с востока
империи.
Маниакис шел вниз, по дороге от губернаторской резиденции к гавани.
Подумать только, всего несколько недель назад они с Регорием спешили той
же дорогой, чтобы узнать, какие новости доставило на Калаврию большое