"Гарри Тортлдав. Пропавший легион" - читать интересную книгу автора

где только могли. Но они как саранча: на место каждой издохшей твари
рождаются две новых. Их посол сплел свою паутину в самом Видессосе. Авшар
Проклятый не сумел в честном поединке одолеть солдата Империи и начал
вязать сети подлости и обмана. Он подослал заколдованного человека, как
ядовитую змею в ночи, чтобы умертвить того, кого он не смог убить в
открытом бою.
Толпа, к которой он обращался, низко, гневно загудела, словно земля
перед землетрясением. Маврикиос дал этому гулу набрать силу и поднял руки,
призывая к молчанию. Ярость в голосе Императора была не ораторским трюком
- он гневался по-настоящему.
- Когда же его преступление раскрылось, этот зверь из Казда удрал,
как трус, прикрывая свои следы грязным, богопротивным колдовством. И снова
он убивал, и снова он убивал не своими руками. - На этот раз ярость толпы
улеглась не сразу.
- Достаточно, говорю я вам! Достаточно! Слишком часто Казд нападает
на нас и не слишком часто получает отпор. Их бандам нужно дать хороший
урок. Да, мы терпеливы со своими соседями, но мы памятливы на
преступления. И злодеяния Казда лежат далеко за гранью, до которой можно
прощать!
Последняя фраза почти утонула в гневных воплях разъяренной толпы.
Марк подверг речь Императора критическому анализу и не нашел в ней
изъянов. В душе он восхищался даром Маврикиоса, который от слова к слову
вырастил в душах людей гнев, подобно тому как каменщик возводит здание из
кирпичей - ряд за рядом. Его откровенность была для толпы эффектным
новшеством.
- Война! - заревел Амфитеатр. - Война! Война!
Слово отдавалось эхом и раскатывалось по Амфитеатру, как дикий
перезвон колоколов. Император позволил людям покричать всласть. "Возможно,
он наслаждается, видя, как объединяется его народ", - решил Марк. Он
использовал всеобщую ненависть к Казду, чтобы преодолеть сопротивление
бюрократов, которые постоянно ставили ему палки в колеса.
Наконец император поднял руки, и люди медленно успокоились.
- Благодарю вас, - сказал он собранию. - Вы поддержали меня в том
деле, которое было правым в любом случае. Время полумер прошло. В этом
году мы ударим всей силой. Я сам поведу войска. В следующем году Казд уже
не причинит нам беспокойства!
Последние приветственные крики - и арена опустела, но люди все еще в
возбуждении переговаривались. Когда наконец Император пошел к выходу,
стражники тоже позволили себе немного расслабиться.
- Ну, что ты думаешь об этом? - спросил Скаурус Гая Филиппа, когда
они или к казарме.
Старший центурион почесал свой шрам на щеке.
- Он совсем не так глуп, в этом нет сомнения. Но до Цезаря ему
далеко.
Марк согласился с ним. Да, речь Императора зажгла толпу, что правда,
то правда. Но разгорячить народ и убедить в своей правите оппозицию - это
слишком разные вещи. Театральные действа ничего не значили для таких
холодных расчетливых людей, как Сфранцез.
- А кроме того, - неожиданно добавил Гай Филипп, - глупо говорить о
своих триумфах до того, как ты их получил.