"Татьяна Туринская. Спроси у зеркала" - читать интересную книгу автора

Туринская Татьяна

Спроси у зеркала

'Не хочу жить! Не хочу, не хочу!!! Господи, забери меня, я не должна
жить, забери меня, забери!!!'
Ларисе казалось, что она мечется по квартире, натыкаясь на мебель и
дверные косяки, сбивая все, что попадается на пути: вазоны с цветами с
подоконника, фарфоровые безделушки с лакированной поверхности горки,
красивую хрустальную конфетницу со стола. Однако на самом деле она не могла
сделать даже этого. Она лежала на диване, смотрела в потолок совершенно
сухими глазами, и почему-то не могла даже пошевелиться. Очень хотелось
плакать, но плакать тоже не получалось. А еще больше хотелось умереть. 'За
что, за что, Господи?!' - кричала ее душа, но тело, казалось, не слышит
крика, не чувствует волнения. Как будто уже перестало жить.
'Нет, не могу, не хочу!' - наконец, воскликнула душа, и Лариса
невероятным усилием воли заставила себя подняться. Внешне спокойно и даже
неспешно подошла к балкону, подрагивающими руками открыла дверь и вышла.
Балкон, вернее, лоджия, была застеклена, и свежий воздух проходил лишь
сквозь единственную открытую створку. Лариса взялась за поручень и выглянула
вниз. Впервые в жизни порадовалась: 'Как хорошо, что мы живем на
четырнадцатом этаже!' Раньше этот факт ее скорее огорчал, нежели вызывал
приятные эмоции, ведь лифты ломались с завидной регулярностью, и так часто
приходилось подниматься пешком по совершенно неосвещенной лестнице.
Далеко внизу мельтешили люди. Сверху они казались такими маленькими,
что даже не воспринимались реальными. Крошечные людишки суетились по своим
таким же маленьким и незначительным, как и сами они, делам, даже не
подозревая, что кому-то в эту минуту смертельно плохо. 'Им всем
наплевать', - выдал разум, не сумев огорчить Ларису. Ей и без того было
настолько плохо, что никто уже не смог бы огорчить сильнее. 'Да, хорошо, что
мы живем на четырнадцатом этаже' - уже совершенно отстраненно порадовалась
Лариса и попыталась перебросить ногу через бетонное ограждение лоджии. 'Нет,
так ничего не выйдет, слишком высоко' - подумала она и вернулась в комнату
за табуреткой.
Уже возвращаясь из кухни с табуреткой, Лариса вспомнила о родителях.
'Бедные...' Им будет так больно... Нет, им тоже будет очень больно! Значит,
они поймут ее, значит, простят. Они поймут, что она не смогла с этим жить. И
все же как-то нехорошо уходить вот так, не попрощавшись. Это не тот случай,
когда можно уйти по-английски. Лариса поставила табуретку около распахнутой
балконной двери и подошла к серванту. Вырвала из конспекта по общей
психологии лист, размашистым неровным почерком написала: 'Простите меня,
родные мои, я не смогла с этим смириться, это слишком больно. Простите, я не
хотела причинить вам боль'. Задумалась на мгновение, что бы еще такого
написать, чтобы родители ее поняли и не слишком горевали. Ничего
оригинального не придумала, дописала еще одно 'Простите', и, даже не
поставив точку, вернулась к балконной двери и взяла в руки табуретку.
И именно в эту минуту раздался звонок в дверь. Лариса замерла с
табуреткой в руках: кто это может быть? Он? Нет, он ведь сказал, что все
кончено, что больше никогда не придет, что ничего не будет. А раз это не он,
то не стоит и отвлекаться на такие мелочи - она занята, она ужасно занята.