"Татьяна Туринская. Когда меня ты позовешь" - читать интересную книгу автора

публикация даже, не статья, не интервью - личный приезд, возвращение
блудного сына в родной город! Ведь теперь его знали даже те, кто и не
слыхивал раньше, не догадывался о его существовании! И не только во
Владивостоке. Вся страна знала, все родное СНГ! В городе же, в родном его и
Кристины городе, его историю знали едва ли не все жители. Еще бы - не так уж
часто их земляки выбиваются в люди. А чтобы еще и вот так, из грязи, вернее,
из их Тмутаракани, да сразу оппаньки - и в секс-символы родного государства!
Так что косточки Валеркины перемыты были за последние годы неоднократно. И,
увы, не только Валеркины...
К великому сожалению Кристины, ее косточки тоже по сей день
периодически поддавались большой стирке. Теперь же, когда Чернышев надумал
приехать со спектаклями в родной город, о Кристине вспомнили, кажется, с
новой силой. Насмешливыми взглядами награждали уже не только
бабушки-старушки на скамеечке у подъезда, но и сослуживцы, прознавшие о ее
знакомстве с московской звездой давным-давно. И избавиться от этих взглядов
можно было только одним способом, самым радикальным: нужно было бросить все
к чертовой матери и уехать в другой город. А вот на это у Кристины духу не
хватало. Чтобы начинать все с нуля в чужом городе, нужны не абы какие
финансы - квартиру снять, да жить первое время, пока работу подходящую не
найдешь. А самое главное - нужен был сильный характер, очень сильный,
решительный. А где его взять?!
Вот именно: а где его взять?.. Кристина ведь только так, хорохорилась
для виду, чтобы не слишком-то ее жалели - ведь порой сочувствующие взгляды
ранят похлеще самых злых насмешек. А на самом деле... А на самом деле и по
сей день, спустя столько лет, пребывала в весьма плачевном состоянии.
Хотелось назло Валерке стать супер-успешной бизнес-леди. Или хотя бы
просто успешным человеком. А еще лучше - просто счастливой женщиной. Женой,
матерью. Любимой женой и любимой матерью. И любящей. Да, это обязательное
условие - и любящей!
И вот с этим, казалось бы, совершенно невинным дополнением, возникали
огромные проблемы. Потому что любить Кристина разучилась. Напрочь, насмерть.
Совсем разучилась, безвозвратно.
Потому что это только с виду казалось, что она живет. А на самом деле
она уже давно умерла. Только ее бледная тень еще почему-то болталась по
свету, неприкаянная, одна сплошная оболочка, лишенная чего-то немыслимо
важного, жизненного. А сама Кристина умерла давно и бесповоротно.
Сколько лет прошло с тех пор? Сколько зим? Тогда почему же до сих пор
так больно?! Невзирая даже на то, что болеть, кажется, уже абсолютно нечему,
ведь душа умерла давным-давно. Тогда почему до сих пор так больно, почему?
Ведь все в прошлом, в далеком-предалеком, в давно забытом прошлом...
Забытом? Ой ли? В прошлом - да, в далеком - да, но вот забытом ли? Уж
самой-то себе ведь можно бы и признаться, что ничего не забыто. И именно
поэтому так больно. Потому что все живо. И память, и душа. И тело. Пусть не
такое уж молодое, как тогда, пусть уже давно не девичье, но ведь живое! И,
пока живое, так хочется чего-то теплого, так хочется любви и ласки. Так
хочется, чтобы сильные мужские руки прикоснулись к нему, прикоснулись так,
чтобы оно бессовестно выгнулось навстречу этим наглым требовательным рукам,
чтобы даже не пыталось препятствовать их продвижению в заветные глубины.
Хочется стонать и плакать от наслаждения, хочется ласкать самой, любить,
терзать мужскую горделиво возвышающуюся плоть, и чтобы плоть эта так же