"Татьяна Туринская. Идолопоклонница" - читать интересную книгу автора

- Ну почему 'опять'?! Почему ты так уверена, что опять все будет
плохо?!
- Потому что теперь я знаю жизнь! - уверенно воскликнула Женя.
Однако Ираида Алексеевна не собиралась сдаваться:
- Ну Господи, случился прокол, так что ж теперь, заживо себя хоронить?
Женька, ты же молодая, красивая, здоровая баба! Ну нарвалась по молодости
лет на сволочь, что ж теперь, всю жизнь в девках проходить?!
От злости на мать Женя не могла даже кричать. Сказала угрожающе тихо:
- Это я, мам, на одну сволочь нарвалась. А на скольких ты? Не ты ли мне
говорила: 'Не верь им, они все сволочи'? Не ты ли рыдала в мою жилетку,
когда тебя очередная сволочь бросала?! Сколько раз ты замужем была, а? Пять?
Шесть? Я что-то со счету сбилась. А сколько было неофициальных? А
приходящих? А теперь ты мне будешь нотации читать: 'Не хорони себя, Женька,
заживо'. Спасибо, ты меня уже научила уму-разуму. Я поняла главный принцип
жизни: никому не верь, ни от кого не жди ничего хорошего, надейся только на
себя. И других принципов нет!
Ираида Алексеевна воскликнула, не желая мириться с Женькиным упрямством
и непонятливостью:
- Есть. Есть, глупая!
- Даже если есть, - упорствовала Женя, - то они ложные. Потому что все
равно никогда и никому нельзя верить!
Ираида Алексеевна совсем расстроилась:
- Женька, глупая, ну что мне с тобой делать? Родная моя, как бы я
хотела поделиться с тобой своим счастьем!
Женя в конец разозлилась. Ах, если бы мать могла ее сейчас видеть, она
бы немедленно замолчала и больше никогда в жизни не поднимала эту тему!
- Знаешь, мама, лучшим счастьем для меня было бы твое сочувствие в моем
несчастье. Но я его дождалась слишком поздно. Слишком.
Жене еще хотелось прибавить какую-нибудь гадость, уколоть мать
побольнее, так, чтобы она поняла, наконец, как больно делала Женьке своими
словами. Однако очень хорошо помнила эту боль. И разве ей самой станет
легче, если и мать испытает ту же самую боль? Ведь она, между прочим,
беременна, носит ребенка. Может, матери бы лишние переживания и не
повредили, но зачем нагружать проблемами неродившееся дитя?!
- Ладно, мам, я тебе искренне желаю удачи, - сменила она гнев на
милость. - И главное - здоровья. Береги себя, ты теперь не одна. Привет
Андрею Павловичу. И не пропадай, пожалуйста, надолго, ладно? Обязательно
звони. Я тебя люблю, мам. Просто... Ну я у тебя такая, и другой быть не
могу. Ты не обижайся на меня, хорошо? Пока, мам. Целую.
Ираида Алексеевна совсем расчувствовалась, всхлипнула в трубку:
- Пока, дочуля. Я тебя тоже очень люблю. Будь умницей, ладно?
Женя неуверенно положила трубку на рычаг. Усмехнулась про себя: вот так
жизнь смеется над человеком. Ирония судьбы: это же Женьке нужно бы
устраивать судьбу, выходить замуж, рожать детей. Но вместо нее полной жизнью
живет ее мать. А Женя опять одна, как проклятая. И никогошеньки рядом,
буквально ни единой живой души. И не нужен ей никто! Одной - оно спокойнее.
Так уж точно ни у кого не будет возможности сделать ей больно. Нет, уж пусть
лучше другие живут полнокровной жизнью. Пусть выходят замуж, пусть рожают
детей. Пусть ошибаются и обжигаются. А ей, Женьке, это ни к чему. Она это
уже проходила.