"Татьяна Туринская. Авантюристка из Арзамаса, или Закон сохранения энергии. Часть I" - читать интересную книгу автора

Со слезами в голосе та ответила:
- Не хотела уходить без тебя, это было бы несколько подло. Но мне
больше нечего здесь делать. Ты ведь увез меня сюда только из жалости, из-за
беременности. Ты просто слишком порядочный, вот и поступил, как совесть
велела. А теперь мне здесь делать нечего - кончилась моя беременность,
рассосалась, - и разрыдалась безутешно, словно вырвались наружу давно
скрываемые слезы.
Саша принялся, как мог, успокаивать любимую. Хотя сказать, что
расстроен потерей ребенка, он бы не смог - попросту не отважился бы так
нагло соврать. Это известие его скорее обрадовало, так приятно было
почувствовать свою шею вновь свободной. Однако Алька так безутешно рыдала на
его плече, да к тому же чемодан назойливо попадался на глаза, красноречиво
напоминая об Алькином намерении вернуться в Арзамас, что вместо вздоха
облегчения он почти естественно изобразил печаль о несбывшемся отцовстве.
Утешал Альку, а сам метался внутри себя, разрывался между желаниями
выпроводить скорее неожиданную обузу домой, и уговорить ее остаться с ним
навсегда. Одному-то оно, конечно, спокойнее, не надо ни перед кем
отчитываться, не надо брать на себя ответственность за чужого в принципе
человека. С другой стороны, ему так хорошо было с Алькой, так приятно
сознавать собственную значимость в мужском и общечеловеческом плане.
Вернется Алька в свой Арзамас - и что? Кому он будет нужен? Это раньше он не
слишком страдал от отсутствия рядом особей женского пола, чувствовал себя
вполне счастливым, если раз-другой в месяц удавалось склонить к интимным
отношениям особо одинокую девушку лет так слегка за тридцать, не помышляя о
серьезных отношениях. А Алька словно открыла для него иной мир, раскрыла ему
глаза на самого себя. Ведь именно с ее подачи понял, какой он, оказывается,
крутой любовник, как запросто может раскочегарить любую бабенку, да так, что
та будет пищать и плакать от восторга, и просить о продлении удовольствия.
Да от мыслей о собственной значимости получал в постели такой кайф, как ни
от одной бабы до сих пор. Алька, конечно, хороша, но не до такой степени,
чтобы затмить любование самим собою, упиваться открывшимся вдруг могуществом
самца, заставляющего самку содрогаться в конвульсиях от экстаза. Это чувство
пьянило так, как ничто другое, и жить теперь без него Александру совсем не
хотелось. Хотелось, наоборот, еженощно получать подтверждения своих
недюжинных способностей, необъятного мужского потенциала. И одна Сашкина
часть была почти что счастлива оттого, что Алька уедет и он станет совсем
свободным, и сможет распространять свои умения на многих других прелестниц.
И уже не только от Альки будет получать подтверждение своей мужской
состоятельности, но и от других страждущих дам. Другая же половинка
почему-то содрогалась от мысли об Алькином отъезде. А ну как силен-то он
только с нею? А ну как без нее вновь превратится в то существо, кем был до
совсем недавнего времени? Полным ничтожеством он, конечно, никогда себя не
считал, но глубоко внутри прекрасно знал себе цену, благо, в зеркало
смотрелся не по одному разу на день. Да и, чего там, до двадцати семи лет не
довелось увидеть восхищения ни в одних женских глазах, кроме Алькиных. А
потому здравый смысл возобладал над непомерной мужской гордыней и Александр
стал уговаривать Альку остаться. Однако не так легко было заставить ее
отказаться от своих планов. Выслушав любезное приглашение остаться, та
уверенно встала с дивана и направилась в коридор, к родному чемодану:
- Нет, Саша, ни к чему это. Я ведь прекрасно понимаю, что ты меня не