"Татьяна Туринская. ...Не повод для знакомства" - читать интересную книгу автора

бы ее по стенке размазали, и на этом ее самостоятельная жизнь была бы
закончена.

Надо сказать, что выросла Тамара в очень строгой, кое в чем даже
патриархальной семье. Никогда, даже в раннем детстве маленькая Тома не
слышала от родителей ласкового слова в свой адрес. Ни мать, ни отец никогда
не целовали ее, не обнимали. В их глазах постоянно жил арктический холод.
Каждое движение, каждое слово ребенка отслеживалось стальным суровым
взглядом матери. Чрезмерные увлечения играми, веселость в семье не
приветствовались. Одно материнское слово сопровождало Тамару на протяжении
вот уже двадцати лет: "Сдержаннее, будь сдержаннее!".
Впрочем, надо отдать долг справедливости: все вышеперечисленное познала
и Надя, младшая Тамарина сестра. Надя была на восемь лет моложе Томы, сейчас
ей было двенадцать и у нее только-только начинался переходный возраст. Ее
сверстницы уже вовсю бегали на дискотеки, некоторые уже тесно дружили с
мальчиками. Наде же, как и Тамаре в недавнем прошлом, запрещались даже
походы в кино без сопровождения матери или отца. Гулять с подружками она
имела право до шести часов вечера, позже - только под конвоем родителей,
или, на худой конец, Тамары. Самостоятельное нахождение вне дома после шести
вечера - аморально. Ни больше, ни меньше. Звонок мальчика по телефону
приравнивался к внебрачным плотским утехам, то есть к разврату. Попытки
приукрасить себя посредством замысловато уложенных волос или незатейливого
самодельного браслетика из подручных материалов карались матерью беспощадно:
"Ты ведешь себя, как шлюха! Я не могу быть уверена в твоем приличном
поведении и отныне мне придется водить тебя в школу за ручку, как
первоклассницу и встречать соответственным образом. Иначе все это плачевно
закончится. Сегодня ты начесала челку, завтра ты накрасишь ногти, потом, как
последняя шлюха размалюешь лицо косметикой, а через полгода принесешь в
подоле! Я не допущу позора в своем доме!".
Надо ли говорить, как страдали дети от подобной родительской опеки.
Одноклассники сначала недоумевали по поводу постоянных отказов от участия в
коллективных сборищах и посиделках, потом перестали приглашать на подобные
мероприятия, а позже начали откровенно смеяться и издеваться над
несчастными. Девочки чувствовали себя изгоями, людьми второго, если не
третьего, сорта. Да еще и огромная разница в возрасте между ними, из-за
которой они не могли быть подругами. Из-за этого все беды каждой пришлось
переживать самостоятельно, в одиночку. Тамара с высоты своих двадцати видела
и прекрасно понимала страдания сестры, да помочь, увы, ничем не могла. Разве
что улыбнуться и ободрить: "Ничего, потерпи еще немножко. Ты скоро вырастешь
и станет немного легче".
Тамара до сих пор удивлялась возможности самостоятельно выбираться за
город и отсутствовать дома по два выходных дня (включая и ночи!). Как
родители могли ее отпустить без присмотра?! Конечно, ей уже не двенадцать, и
не пятнадцать, и даже не семнадцать; конечно, она уже довольно
самостоятельный человек, даже деньги пытается зарабатывать, но ведь она еще
не замужем. А мать всегда твердила, что отпустит ее одну только к мужу...
Впрочем, особо удивляться было нечему. Ослабление контроля со стороны
родителей объяснялось довольно просто. Дело в том, что в начале весны
Александру Михайловичу, отцу Тамары, на день рождения подарили дачу.
Вообще-то не дачу, а дачный участок. Даже и не дачный, а участок тайги под