"Александр Тюрин. Формула истории " - читать интересную книгу автора

высоким запасом прочности и гораздо сильнее - на цивилизации рискованного
агрохозяйства" (Латов Ю.В.).
Даже после занятия Волжского бассейна и открытия пути в Сибирь освоение
новых ресурсов оставалось энергозатратным, малорентабельным. На Волге
бушевали мятежи покоренных народов, в на северном Кавказе, за Тереком,
русских регулярно вырезали. (Хотя, заметим, в Смуту именно волжский город
Нижний Новгород обеспечил ресурсами восстановление государственности).
Внешняя среда не давала никаких "премий" русскому государству, какой,
например, была дешевая работорговля для западных европейцев. Русский "дранг
на восток" долгое время практически не расширял рынок и хозяйственные связи.
Английский парусник-слейвер доставлял колонистов или рабов в благодатную
Северную Америку за несколько недель и возвращался обратно с продукцией
плантаций, например хлопком для припортовых мануфактур. Оборачиваемость
средств была быстрой и прибыль высокой. Сибирская же дорога длилась годами
(!), до берегов Тихого океана люди добирались почти три года, и для
грузоперевозок (кроме ценной пушнины) этот путь вообще не мог
использоваться.
Ясно, что в таких условиях правительство делало ставку лишь на
медленную сельскохозяйственную колонизацию и на удержание рабочей силы в
центре - в рамках системы.
Но давление власти было столько сильным, что связи не выдерживали,
разрушались, а точек выхода освободившейся энергии не было. Основная масса
казакующего люда не стремилась замерзнуть в лесотундре (в это время
практически прекратилась миграция за Северную Двину, в пермский край), не
бежало сложить свои головы под саблями кавказцев или крымцев, а старалось
добывать свой казацкий хлеб грабежом на дороге - а в период Смуты
разграблением деревень и городов.
Русское государство было скреплено не столько хозяйственными
взаимодействиями, а сколько волей и организацией, создающей безопасность и
всеобщие условия жизнедеятельности. И хотя это государство обеспечивало
жизнь миллионов людей, которые бы погибли при его отсутствии, тем не менее,
тягло и несправедливое распределение повинностей (что случалось при слабых
государях) регулярно выводило систему из равновесия. Отсутствие выхода к
внешним ресурсам, невозможность сбросить пар при помощи колониальных
захватов и колонизации (сибирское окошко было чересчур узким, воюющее
государство слишком нуждалось в податном населении в историческом центре)
вело к росту энтропии и свободной энергии.
В июле 1601 в Москве ездили на санях, с 1600 четыре года подряд летом
ударяли заморозки, а в сентябре становился снег. Это (а не бесчинства
опричнины за тридцать лет до этого, как уверяют либеральные мыслители) стало
причиной Смуты во третьем русском государстве. За период голода и разорения
в начале XVII века Русь лишилась половины русских, страна вернулась к
численности населения примерно в 5 миллионов лишь к середине века. Однако
Смута, уничтожившая государство, завершилась самоорганизацией общества,
которое восстановило государство, причем еще более жесткое, чем оно было до
того...
В программе развития государства появился коллапс. Напряжение
вертикальных связей и рост энтропии выводят Россию раз за разом из
устойчивого состояния, разрушают сложные структуры, а затем погружают в
диссипативный хаос. Но синергетические процессы в этом хаосе снова рождают