"Александр Тюрин. Каникулы капитана Флинта (цикл "Откровенный русский киберпанк")" - читать интересную книгу автора

непокорного у всех на виду, желательно голыми руками, под хруст позвонков
и ручьи крови - ничего лучше не придумаешь для создания атмосферы страха
на корабле. А ведь только в такой атмосфере можно наладить дисциплину и
добиться четкого несения вахты.

Если палубный матрос боится капитана больше, чем морского змея, он
полезет под шквальным ветром на брам-ванты, а канонир выдержит три часа в
натуральном аду с пеклом и дымом, и будет воевать, даже когда вражеское
ядро смахнет ему полголовы.

Только страх перед капитаном остановит разврат на судне и не даст одному
матросу смотреть на своего товарища с лаской во взоре. Помня о капитане,
никто не посмеет в порту затащить на борт "шоколадку" с выразительной
задницей.

Только страх заставит кровожадного варвара питаться сухариками, смиренно
выковыривать червячков из галет и говорить "спасибо", "пожалуйста" и "не
соблаговолите ли вы передать мне солонку".

Если и есть на море аналогия бога небесного, то это капитан. Хороший
капитан вызывает страх, а отличный умеет превратить этот страх в любовь,
когда к нему начинают относится как к вождю племени и даже отцу семейства.

Флинт был отличным капитаном. Вплоть до того дня, как один крысенок-юнга
позволил себе слегка нагрубить ему и остался при этом в живых...

На острове дисциплина была не нужна, среди червяков и крабов не было
сильных личностей.

Наверное, за время затворничества Флинт стал стихийным неоплатоником,
поэтому жизнедеятельность животных не была для него реализацией простых
программ "пожрать-спариться-удрать", а выражала высшие идеи. Идеи долга,
морали, государства.

- Помните, я просил вас об аудиенции? - Флинт поднял камень, под которым
во влажном песочке проживал белый червяк по имени Генерал-Губернатор из
благородного семейства Enchytraeidae.

Червяк поживал неплохо, разве что сказать об этом не мог, зато солидно
растягивался и вообще всячески играл размерами своего тела.

- Ваше превосходительство, доколе мы будем терпеть злодеяния этих крабов,
которые воруют юных черепашек на пути от отчего гнезда к вольным просторам
моря, не давая им вкусить и малейших радостей жизни?

Червяк поспешно укоротился, мол, дорогой капитан, даже я не властен над
законами жизненной бухгалтерии.

На руку капитана села бабочка, которую он звал Матильдой. Она всегда
садилась на его руку и начинала трепетать крылышками. И что-то в взмахах