"Александр Тюрин. Нашествие (цикл "НФ-хокку")" - читать интересную книгу автора

попытались овладеть его замком, ярко освещенный огнями?

Или они сочли замок неприступными? Сомнительно. Эти лютые звери,
истребившие в мгновение ока три деревни, вряд ли бы убоялись
напасть на укрепление с давно разрушенной южной стеной.

Значит, они просто сочли рыцаря Гетца недостойным битвы. Зачем
брать приступом замок, зачем штурмовать стены и бить тараном в
ворота. Без подданных, без крестьян, без этих вечно копошащихся
в земле и навозе славян, Гетц фон Трабен-Трарбах превращался из
гордого суверена в голодную ворону, нахохлившуюся на верхушке
лысой скалы.

Враг знал меру смерти. Достаточно было того, что не стало
дыхания жизни в долине. Замок должен был умереть сам.

Гетц невольно почувствовал к врагам уважение. Столь искусными
погубителями могли быть только исчадия ада. Недаром их назыывают
тартарами.

Три недели назад в его замке побывал немолодой йеки,
иудей-торговец, он говорил о ратях, идущих с востока. Пусть и не
столь велик числом этот лютый народ, как ему приписывают, однако
неутомим в войне, осаде и преследовании. Это гоги и магоги,
некогда запертые Александром Великим в пещерах Гиндукуша.
Сокрушили они и Хинское царство, и могущественный Хорезм, и
богатую Персию, и Халифат, и страну русов. И те битвы в
полуденных странах были таковы, что любые сражения Запада
кажутся пред ними мальчишескими потасовками. В битве при Отраре

в один только день, до захода солнца, лишилось жизни сто
шестьдесят тысяч смелых хорезмийских воинов. А в городах Персиды
были обращено в прах такое множество людей, что и не счесть, а с
ними и домашние животные тоже, будто бы не хотел яростный враг
даже упоминания оставить о душе живой.

Затем пошли тартары в сторону конечного моря, шутя расправились
при Лигнице с польско-немецкой ратью, наполнив девять мешков
правыми ушами убитых рыцарей, но не утолив злобы, двинулись на
юг. Неровен час добирутся и до владений Гетца.

Рассердился рыцарь тогда на йеки, будто накликивает он беду и
клевещет на христианское воинство, прогнал из замка на ночь
глядя, не отдав долга гостеприимства и долга денежного. Вот бы
оставить его на подольше, пораспросить про гогов-магогов и их
умения, искусными вопросами отсеять правду от словесной шелухи...

Гетц встал с кресла, бросил еще один тоскливый взгляд в долину
через узкое оконце главного зала. И пошел вниз, тихо и осторожно
ступая. Чтобы не разбудить домочадцев, спящих за стеной в