"Александр Тюрин. Псы-витязи" - читать интересную книгу авторасамые грандиозные обманщики, перед которыми он совершенно слаб и беспомощен.
Или весь мир готов встать вверх тормашками. Чего же ему самому больше хочется? Пожалуй все-таки того, чтобы цепочка кошмарных совпадений прервалась и восстановилась прежняя справедливость... - Эй, Митрий, что ты так с лица спал. Это я должен сейчас бледнеть ино зеленеть. Меч, который твоя машина показывает, принадлежал моему отцу. Признал я говно это. Не искусны мастера рязанские в оружейной ковке, миролюбцы хреновы. У татар клинки китайские были, бухарские, исфаханские, умело прокованные и закаленные, годные для колки и рубки... А когда тятька мой оборонял имение и близких говенным рязанским мечом, я от татар бегал, падло этакое. Еруслан уронил пыльную голову на клавиатуру, вызвав всякие прыжки на экране и Митя уже подумал, что продолжения не будет. Но минуту спустя громила поднял лицо, сфокусировал взгляд и сказал: "Давай дальше". - Археологи откопали здесь кувшин, вернее черепки и среди них остатки берестяной грамоты. Что там процарапано? И Еруслан точь в точь выдал всю длинную и нудную запись, имевшую на бересте, плюс три слова, которые не дожили до нынешних дней из-за порчи древесины. - Что тебе еще, Митрий? Паспорт с фотокарточкой я бы тоже зарыл, кабы имел. - Не надо мне паспорта с фотокарточкой.- сказал Митя, у которого сильно загудела голова. Впрочем, оставалась еще одна зацепка для восстановления здравого смысла. Еруслан ведь мог заранее посетить сайт "Старой Рязани". на мизинце отсутствовала верхняя фаланга. Ну-ка, покажи свою. Еруслан поднес могучую пятерню к глазам Мити. И не было верхней фаланги у мизинца, который по толщине равнялся двум большим пальцам программиста Галкина. - Это мы с ребятами в ножички играли. Доигрались...- пояснил Еруслан.- Многое у меня растет заново без устали, волосы, ногти, кожа, чешуя, шипы, а вот мелкая косточка на мизинчике так и не возвернулась. Свершилось. Митя судорожно сглотнул накопившуюся в горле слюну. - Что ты помнишь? Что с тобой произошло за эти семьсот семьдесят лет? - Семьсот семьдесят - число великое. Но я... запамятовал их. Почти ничего и не помню. Как жил в доме батюшкином припоминаю, как играли мы с братцем в конный бой и салочки, а тятя хлебал из жбана. Не забыть, как женился. Сваты обо всем сговорились, само собой, меня не спросясь, боялся я, что невестушка рябая-кривая окажется. Но Анастасья справная девка была, сердце мое распечатала, жаль лишь, что я недолго косой ее серебристой играл. Знаешь, коса у нее до попы была. А попа... Эх, попа, попочка... Как рубили нас поганые на Сити - помню. А что следом случилось, помню лишь отдельными местами. Однажды на болотах я мужика прибил, потому что обзывал меня кикиморой и не желал сухарями поделиться. Нечего орать, когда человек лет сто не жрал. Как-то подобрали меня в свою ватагу люди, именуемые казаками. На засеках вместе с ними подстерегал ордынцев из Крыма. Вдругоряд заметил татарина, метнулся к нему с дуба зеленого и зарезал. Это точно татарин был, хотя речь не татарскую имел. Он крикнул: "О, мон дье". Како мыслишь, Митрий, что это за язык? |
|
|