"Александр Тюрин. Повесть о тихом ужасе (Журнал "Фантакрим-MEGA") (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

люди могут подумать, что система не работает из-за моих ошибок.
Лукреция Андреевна, подскочив, сказала, в частности:
- У сектора от вас одни неприятности. Приходят люди с утра до вечера и
говорят: "А Летягин обещал, обещал, обещал..."
Летягин уже не различал слов, до него доходил только их общий смысл: не
способен и виновен.
- Ну-ка, милый, сходи до параши. А потом расскажешь, что видел, -
Трофим подтолкнул его к выходу. - Далеко не убегай, сейчас будет опера, -
это Трофим уже сказал за дверью. - Я тебе маленькую накачку сделаю, чтобы
твой глаз завострился.
Шлепнула легкая волна, Летягин заглянул в комнату и стал незримым
свидетелем.
Николай Евсеевич неустанно повторял, что не в Летягине дело, Летягин
только симптом, и Лукреции Андреевне есть тут о чем подумать, Лукреция
Андреевна, вы же запустили работу с клиентом, и Галине меньше бы в зеркало
смотреть, для нас и так сойдет - не целоваться... Сами бы и моделировали
среду, только для этого надо иметь желание и представление...
Летягин опытным глазом приметил, что Лукреция Андреевна и Галина уже не
шевелятся, остальные тупо разглядывают свои ногти или переписывают с одной
бумажки на другую.
Николай Евсеевич мягко, по-кошачьи, прыгнул к Лукреции Андреевне,
впился и, делая жевательные движения, стал подбираться к яремной вене.
Несколько капель валориса I слетело на пол, и он, воровато озираясь,
размазал их ногой.
- Фу, моральный урод. Взгрызся, будто в котлету, - поморщился Трофим. -
Позорит нас как класс.
Следующей на очереди была Галина. Но она повела себя беспокойно. Под
клыком заерзала, попыталась посмотреть, что ей мешает, долго крутилась...
- Маленькая неряшливость ведет за собой большую ошибку, - принялся
рассуждать Трофим. - Не довел ведь до полного оцепенения. Нельзя внушать
донору, что он беспросветно виноват. Должна быть оставлена надежда, что в
него верят.
- Галина теперь его ненавидеть будет...
- Что ты! Акт произошел слишком быстро. Просто при общении с ним будет
возникать непонятное напряжение. Дама она нервная и этого топтуна к себе
уже не подпустит... Насосался гад всех валорисов! - не без зависти отметил
Трофим. - Но, кажется, недолго длилось счастье дяди Коли...
Из смежной комнаты появился Петр Петрович, начальник отдела, и поманил
к себе в кабинет Николая Евсеевича.
- Вот она, централизация. Не для себя старался, - злорадно прошептал
Трофим, - смотри, какие рожи корчит.
И действительно - лицо Николая Евсеевича выражало "последнее прости".
Летягин хмыкнул.
- Твоя афиша не лучше была перед тем, как он тебя сегодня приголубил, -
напомнил Трофим.
- Как?..
- Уже. И так будет всегда, пока блеять не перестанешь и не начнешь
рыкать в ночи. А теперь пошли к следующей двери и полюбуемся Петром
Петровичем.
Петр Петрович немало говорил о летягиновщине и сей феномен не ставил в