"Александр Тюрин. Царства сотника Сенцова" - читать интересную книгу автора

самую господствующую кручу, с которой ведут обстрел англоинды.
Казак Пантелеев довел меня до штабной палатки.
- Дальше вы, Ваше Благородие, сами. Голова-то ничего теперича?
- Теперича это не голова, а чугунный котел.
В палатке меня ждал войсковой старшина.
- Ну, наконец-то, есаул, пожаловали обратно. Вахмистр Келарев и
хорунжий Иловайский давно уже вернулись из дозора.
- Они живы... то есть здоровы? - спросил и понял, что сейчас опять
беру сведения из того сна-кошмара, где я всего-навсего жалкий беглец от
каких-то неведомых большевиков.
- Они не только живы-здоровы, но говорят, что потеряли вас на
западных скалистых склонах, окружающих долину. Так, что вам угодно
сообщить?
- Я хотел доложить... что есть проход сквозь западный склон. В таком
случае мы могли бы атаковать противника с неожиданной стороны.
- Позвольте усумниться. Вы что, там были?
Что же ответить? Это было в другой жизни.
- Мне кажется, необходимо повторить разведку, господин войсковой
старшина.
- А у нас на это времени нет, ставка требует начала наступления. У
них свои расчеты. Так что, возвращайтесь в эскадрон.
Тут уж я не отвратился от "пути истинного" и быстро нашел
подчиненных, к тому же премного обрадовался, встретив Келарева и
Иловайского. А вот воспоминания об иной страшной жизни таяли как туман
поутру.
Вскоре по телефону поступил приказ из штаба и войсковой старшина
сипло скомандовал: "По коням". Пушки выбивали нас, когда мы еще
переваливали через высоту и спускались в долину. Противник нас заметил
рано, поэтому стал привечать шрапнелью и пулеметами. Наши кони вначале
двигались шагом, когда до врага осталось с полверсты, то пошли рысью,
однако разрывы снарядов и пулеметные плети вовсю уже секли и драли нас.
Едва заметны стали усы на физиономиях вражеских артиллеристов и
пулеметчиков, я скомандовал своим казакам: "Взводными колоннами - марш". А
когда перестали прикрывать нас хилые деревца, то клинком показал, чтобы
эскадрон рассыпался. "Пики к бою, шашки вон, в атаку - марш-марш". И
конная лава пошла наметом. Ветер словно раздувал меня и исторгался назад
ревом ярости.
Я видел как стальной ветер кромсает кавалерию, слышал вопли воздуха,
рассекаемого пулями и шашками. Не знаю, сколько нас уцелело, когда мы
доскакали до вражеской батареи, кажется, лишь один из трех, но злобы
накопилось предостаточно. Рубанул я с длинным потягом - и клинок развалил
кости артиллериста, еще раз опустил клинок и раскупорил чей-то шлем вместе
с черепом. Только где драгунский арьергард? На нас по вниз по склону
неслась советская кавалерия под красными знаменами, целая тьма,
нарастающий визг врывался в уши.
Их передняя цепь ощерилась пиками, одно острие направилось прямо мне
в грудь - едва успел отклонить древко ударом клинка. Вражеский
кавалерист-сикх отбросил пику, быстро развернул коня и снова наехал на
меня. Я сделал ложное движение, как будто для удара сверху, но закрутил
клинок и кольнул неприятеля под черную бороду. Из пробитого горла хлестнул