"Александр Тюрин. Топор гумманиста" - читать интересную книгу автора

- В конце концов, нашему или там американскому правительству важно
знать, насколько можно русских прижать, когда они взорвутся. Для этого
годится и изучение литературы, даже классики... Выпить не хотите ли?
- А как же. Смирновской. - Я принял стопку и спросил: - А почему
здесь вообще считают, что мы отличаемся от американцев и канадцев
настолько, что нас надо изучать под мелкоскопом?
- Отличие большое. В Америке уважают незаметную власть, которая как
можно меньше сует нос в ваши дела. В России любят власть, которое
засовывает нос в каждую дырку. Это называется - забота о человеке. Но в
чем вы правы, господин Вайзман, и там и сям люди одиноки, они боятся, что
постепенно исчезают из мира, что, в конце концов, от них ничего не
останется, кроме кучки удобрений.
Тут я принял еще стопку и очень мне захотелось узнать, за что госпожа
Федорчук мою жену привечать стала.
- Рита вам в чем-то помогает?
Хелен неожиданно зарумянилась, хотя и самую малость. Но вместо ответа
раздался звонок. Госпожа Федорчук взяла трубку и тут же передала мне.
- Это - Маргарита. Она так быстро говорит, что я не въезжаю в смысл.
Я приставил трубу к уху и услышал пьяную скороговорку. А смысл был
таков: Хожа веселился с Ритой, но потом куда-то запропастился вместе с
машиной, а вместо него появились незнакомые негры, которые ее не
выпускают. Жена успела дать координаты и тут же связь прервалась.
- Я должен ехать, госпожа Федорчук.
- Извините, я все слышала по параллельному телефону. Как же вы
управитесь с этими неграми?
- Хрен его знает. Порву тельняшку на груди, а там видно будет.
Хелен вышла в соседнюю комнату и вернулась с бумажным пакетом, в
котором покоился револьвер тридцать восьмого калибра.
- От друга осталось, - пояснила мисс Федорчук зачем-то. - Он погиб на
Ближнем Востоке десять лет назад.
Я сунул револьвер в карман куртки, предварительно проверив наполнение
барабана. Неизвестно мне, какие тут правила ношения оружия, свободные или
не очень, но голыми руками разве что задницу вытирать. А вооруженной
десницей я уже и покарать сумею.
- Эта хлопушка пригодится, чтобы негров распугать. А Усманову я
оторву яйца без помощи револьвера, сразу оба, пусть на меньшее теперь не
рассчитывает.
В углу рта у дамы появилось некоторое подобие улыбочки. Впрочем,
некогда было мне ее рот рассматривать - я уже отчалил по указанному
адресу.
Чем дальше я отъезжал от центра, от ухоженных кварталов, тем более у
меня настроение в минус. А в итоге попал я на неблагополучную окраину
Питтстауна. Диспозиция была такова. Река вяло тянула свои серые воды к
океану, к ним примыкали заброшенные лесные причалы, за которыми мрачнела
вереница зданий, больше похожих на пакгаузы. Вскоре по обилию черных,
желтых, серо-буро-малиновых физиономий, я понял, что это общаги, в каковых
иммигранты проживают. Нельзя сказать, чтобы я изначально плохо относился к
этим товарищам. Я сам был пришлец-беглец вроде них. Но мне не нравилось
то, что канадский бюрократ не видел никакой разницы между мной и ними.
Местные консерваторы к нам всем относились одинаково паршиво, местные