"Александр Тюрин. Убойный сюжет" - читать интересную книгу автора

- Афанасий Петрович, это типография, наборный цех. Где листы
оригинал-макета по Цокотухину с новой корректурой? Мы ж тут не можем
фотопленки в десять приемов делать.
- Так разве вы ничего не получали? Я лично, бля, отдавал Никите
Алексеевичу, вашему начальнику.
Конечно, отдавали, конечно, получали. Цокотухинскую книгу должны
делать с прилежанием. Но я все-таки засек его, голубчика. А сейчас надо
как-нибудь выпутаться.
- А... Никите Алексеевичу. Я, наверное, чего-то не врубился, первый
день после больничного. Чего-то я промашку сделал. Вот неловкий. Извините,
я тут сам все выясню.
Афанасий Петрович скептически хмыкнул, выставляя оценку "два" моим
умственным способностям, и бросил трубку. Я тут же напечатал на машинке
три страницы текста - так, всякую ахинею. Про то, как три мужика с
оборонного завода сделали из двух танков гусеничный мотоцикл с коляской,
добрались на рыбалку и сели обсуждать сравнительные достоинства виски,
денатурата и одеколона, вдаваясь в химический состав и способы воздействия
на нервные окончания. Потом у меня эти мужики подискутировали насчет
любви, какие из дам стервознее - толстенькие или тоненькие, с большой или
маленькой попкой. И закончили мужики спором на футбольную тему - мешают ли
яйца футболистам. По-моему, такой эпизодий может в любой книжке иметь
место, или я ничего не смыслю в большой литературе. Наконец я почиркал
карандашом а-ля техредактор, указал, где какой кегль, где жирный шрифт,
где курсив и такое прочее. Оделся попроще и дунул на велосипеде к
типографии.
Там на вахте меня, естественно, стали тормозить.
- Я из газеты, с материалом от техреда, к Никите Алексеевичу.
Вохровка немного покумекала и, глядя на мое уверенное улыбчивое лицо,
- а я как раз седуксеном зарядился - решила пропустить. Но надо было еще
нагло выведать кое-что.
- Где он сидит-то, ваш Лексеич? Я ж впервые.
- Второй этаж, третья дверь налево.
Никита Алексеевич, начальник наборного цеха, весьма удивился моему
появлению.
- Но Петрович твердо обещал, что больше никаких изменений.
- А вы будто не знаете - автор Цокотухин такой капризный. Вдруг ему
до усрач... позарез понадобилось пару предложений переставить. Он же имеет
право сколько-то процентов текста менять своими коррективами, понимаете.
- Да, но после получения гранок. Звякну-ка я Петровичу, побранюсь
немножко или предела этому не будет, - решил начальник наборщиков.
Вот так развязка. Куда мне сейчас драпать? Прямо в окно сигануть или
мимо вооруженной вохровки проскочить?
Я весь напрягся, как кот, случайно повстречавший бультерьера. Но
обошлось.
- Что, Афанасия Петровича опять нет... где вы его прячете?.. да
ладно, пустяки...
Никита Алексеевич не стал настаивать на разговоре с Афанасием
Петровичем, звякнул в наборный цех и какой-то парень, - замызганный,
словно им станок протирали, - провел меня туда. Там я и познакомился с
рукописью Цокотухина. Причем сразу наткнулся на знакомый, хотя и