"Александр Тюрин. Фюрер нижнего мира или сапоги верхнего инки" - читать интересную книгу автора

горы мышц.
Когда до стрелки оставалось метров пятнадцать, а до вражеского
локомотива чуть побольше, его команда влупила по мне из ручных пулеметов.
Я тоже огрызнулся из своего "АК-74М", с которым даже в сортир ходил,
по-моему, ссадил с поезда кого-то. Но когда до стрелки оставалось
несколько прыжков, внутренний шепот посоветовал мне свернуть влево. И тут
гранатомет долбанул по тому самому месту, куда я не добрался. И надо же,
именно взрывом стрелку свернуло в нужную сторону, отчего платформы
поцеловались с локомотивом. Кажется, кто-то перед этим еще пытался в меня
попасть и едва не щелкнул по кумполу. А затем я обогнал всех чемпионов по
спринту - секунд за десять сто метров сделал - так что огненный шар,
получившийся из бензиновой цистерны, меня не схарчил.
Пока завтракал, кто-то пристреливал свой миномет (122 мм) к нашей
столовой. Когда я доглатывал сосиску, мина просквозила крышу и попала в
чан с так называемым кофе. Напиток бы настолько омерзительным, что
вражеская плюха только зашипела и не разорвалась.
Где-то около полудня неприятельский снайпер застрелил чучело на
огороде и я окончательно сообразил - день-то хороший выдался.
Правда ближе к обеду я немного огорчился - из центра прибывал эшелон
со всякой военной всячиной, но, судя по накладной, в один из крытых
вагонов был всунут на станции Ростов гуманитарный груз от какой-то
международной организации. Нередко эти самые гуманитарные грузы мгновенно
растворялись на нашей станции - солдатики считали, что там непременно
имеются курево и спиртяга. После этого надо было доказывать до усрачки,
что иностранные товары станция еще не приняла под свое крыло и за все
отвечает командир эшелона.
Не успел я огорчиться, как меня вызвал комендант и, напомнив, что
гуманитарный этот груз ценнее десятка старших лейтенантов, дал команду
немедленно развести его по адресам. И первым делом - в госпиталь, потому
что речь идет о самой натуральной наркоте.
Какая уж тут пруха - я явным образом оставался без обеда и мне
оставалось надеяться только на холодные объедки.
Я подкатил на "уазике" с парой десантников к опасному вагону, а там
уже сгруппировались солдафоны, готовые взять гуманитарную помощь на
абордаж.
Я сдернул пломбу и дал команду поддеть ломами дверь, как тут
подлетела ко мне дамочка и заговорила на странном русском языке с ненашими
звуками, интонациями и добавлениями импортных слов.
- Chi e voi? Вы кто такой?
- А вы кто такая, я вас мелко вижу.
Она заобъясняла и замахала бумажками, отчего я понял, что эта мадам -
представительница той самой международной организации, которая должна
следить за распределением гуманитарного добра и зовут ее госпожой Ниной
Леви-Чивитта.
Пришлось вразумлять ее минут десять, прежде чем она усекла, что я тот
самый российский боец, которому она может доверять больше всего.
После этого мы перекинули коробки с "колесами" и наркотой в
автомобиль, одного верзилу-десантника я оставил сторожить раскупоренный
вагон, второй - двухметровый сержант Коля Кукин - разместился на заднем
сидении. Госпожа Леви-Чивитта, повыбирав между моей физиономией и