"Илья Туричин. Братья (Роман) " - читать интересную книгу автора Обычно после еды он полчасика бездумно сидел в кресле в полудреме,
расслабившись. В этот раз он изменил себе, вернулся в кабинет и снова занялся бумагами. Отто мыл посуду. Павел сидел неподвижно, смотрел на ослепительные изразцы плиты и раздумывал, чем заняться. Смотаться бы в гостиницу, поболтать с Петькой, поиграть с Киндером! Этак собака и вовсе отвыкнет от него. Хотя каждый раз, когда Павел приходит, Киндер бросается к нему, виляет хвостом, задом, подпрыгивает, норовя лизнуть лицо, и, наконец, заваливается на спину, подняв вверх все четыре лапы - высшее проявление собачьей любви, словно хочет сказать: вот он я, весь принадлежу тебе, почеши мое пузо, я счастлив! Да как смотаешься? Надо просить разрешения у доктора, а тот непременно найдет какое-нибудь дело, заставит переводить бумаги с русского на немецкий или с немецкого на русский. "Практика тебе пойдет на пользу, мой мальчик". Голос доктора так явственно прозвучал в ушах, что Павел обернулся. Отто протирал тарелки полотенцем. - Ты ведь еще не был в Германии, Пауль? - Нет. - Берли-ин! - мечтательно протянул Отто. - Какая жизнь! Какие люди! Я, когда приехал из деревни, первый месяц был, как пчела в дыму. Ошалел. Берли-ин!.. - Слушайте, Отто, а почему вы не на фронте? - неожиданно спросил Павел. - Грыжа. И малокровие. Форму надел, чин мне доктор выхлопотал. Ба-альшой человек! Он тебя в люди выведет. А к строю я не годен. Мое дело - учет, подсчет, входящие-исходящие. - Отто ткнул носком сапога мусорное Павел машинально взглянул на мусорное ведро и увидел торчащий из него угол потрепанной книжки. Подумал: "Не моя ли?" - Да ладно, сам вынесу. - Это хорошо, что ты черной работы не чураешься, - одобрил Отто. Павел подхватил ведро и вышел на черную лестницу. В нос ударил резкий запах кошек. На бетонных ступеньках валялся мусор. Он остановился возле запыленного окна с расколотым пополам стеклом. С верхнего края рамы свисала старая паутина. Поставил ведро на грязный подоконник, потянул за угол книжку. "Моя". Пошевелил мусор и выловил вторую, обернутую в газету. Надо же! "Железный поток" - в мусорное ведро! Павел отряхнул книжки и положил в угол лестничной площадки. Пусть пока здесь полежат. Лестницей давно не пользуются. Позже он улучит момент, заберет их и снова спрячет в секретере. Ни в какую Германию он не поедет. Который раз собираются! ...Солнце здорово печет спину. Внизу солдаты укладывают на грузовик ящики и ящички с кактусами. Вынесли маленький личный сейф доктора Доппеля. Неужели на этот раз... Но мама бы знала. Мама - компаньон Доппеля. Она б уже прибежала. Может, переезжаем на другую квартиру? - Разрешите? Павел обернулся. В дверях стоял ефрейтор Кляйнфингер. - О-о! Вот так встреча! А где дублик? - лицо ефрейтора расплылось в улыбке. - Где копия от оригинала? Или наоборот - он оригинал, а ты копия? |
|
|