"Илья Туричин. Кураж (Роман) " - читать интересную книгу автора

пятак вверх, крикнул: - Орел или решка?
- Орел! - быстро ответил Павел, следя взглядом за пятаком.
- Решка! - закричал Петр. Флич поймал пятак.
- Оба угадали, - он разжал пальцы, на ладони лежали две медные
трехкопеечные монеты.
- Когда вы успели? - спросил Петр.
- Не туда смотрели. Надо смотреть на руки, а не на монету. - Он отдал
им монеты, мальчики положили их на тыльные стороны своих ладоней. И монеты
пошли. Не так плавно и быстро, как у Флича, но задвигались.
Павел уронил свою.
- Ничего, - сказал Флич, - когда я был таким, как ты, я и этого не умел
делать.
- А что вы умели? - спросил Павел.
Флич подбросил свой пятак, поймал, положил в кармашек белого жилета и
полез в автобус.
Ну как расскажешь мальчикам, что он делал в их возрасте? В девятьсот
пятом погромщики убили отца. Они выволокли его на улицу в одном исподнем,
рубанули огромным ножом и ушли, распевая "Боже, царя храни...". Мать
выскочила на улицу в длинной ночной рубашке, закричала страшно и упала. Дети
с трудом унесли ее в спальню, такой она казалась тяжелой. С плачем положили
они ее на кровать со смятыми простынями. Укрыли одеялом. Они испугались, что
мама спит с открытыми глазами. Фиму послали за доктором. Но доктора он не
нашел, а привел аптекаря Мордуха. Мордух дрожал, озирался и не хотел входить
в дом. Его тащили сообща за руки. Он взглянул на мать, закрыл пальцами ее
глаза, сел на пол, ударил себя несколько раз кулаками по голове и заплакал.
И дети снова заплакали.
Потом приходили люди. Уходили люди. Соседки расчесывали мамины волосы.
Отца завернули в тахрихим. Кто-то ходил меж людей и лязгал ножницами. И надо
всем взлетал чистый тенор кантора. Он просил, умиротворял, плакал, в нем
была такая тоска, такая печаль, что заходилось сердце.
И остались семь ртов. И все семь хотели есть. Помогали соседи, помогала
община. А все равно есть хотелось. И тогда Яков пошел ночью на Поклонную
улицу, к мясной лавке. Мясник Дерибайло был единственным, кого мальчик знал
из погромщиков. С него он и решил начать. Он прокрался во двор, где в
деревянном сарае за семью замками хранились припасы мясника. Достал из
кармана штанов завернутую в тряпку бутылку с керосином, облил ненавистную
дверь и поджег.
А потом, когда началась паника, заметались во дворе люди и огонь начал
лизать крышу, он вышел из укрытия и стащил телячью ногу.
Так он начал шарить по чужим кладовкам. Когда попадался, его били. И
отпускали. А однажды повели в участок. И Яков попал за воровство в тюрьму. И
там, в тюрьме, он кое-чему научился. Он сидел с карманниками. Оказалось, что
у него тонкие подвижные пальцы, очень пригодные для воровского дела. Он бы и
стал профессиональным вором, если бы не большевики, не революция.
Только как об этом расскажешь мальчишкам Павлику и Пете?
Автобус миновал здание вокзала и подкатил к высокому забору, поверх
которого тянулась в два ряда ржавая колючая проволока, к огромным воротам.
Возле ворот стояла женщина-стрелок, подпоясанная поверх черной шинели
широким солдатским ремнем. К ремню была прикреплена кобура с наганом.
Женщина была маленькой, хрупкой, и ремень с кобурой казались на ней чужими.