"Иван Сергеевич Тургенев. Жид" - читать интересную книгу автора

- Как что-с? Еще ты спрашиваешь!
- Ай, ай, господин офицер, какой же вы,- проговорил Гиршель с
укоризной, но не переставая улыбаться.- Девица молодая, скромная... Вы ее
испугали, право испугали.
- Хороша скромность! а деньги-то она зачем взяла?
- А как же-с? Деньги дают-с, так как же не брать-с?
- Послушай, Гиршель, пусть она придет опять, я тебя не обижу... только
ты, пожалуйста, своей глупой рожи не показывай у меня в палатке и оставь нас
в покое; слышишь?
У Гиршеля засверкали глазки.
- А что? нравится вам?
- Ну, да.
- Красавица! такой нет красавицы нигде. А денег мне теперь пожалуете?
- Возьми, только слушай: уговор лучше денег. Приведи ее, да убирайся к
черту. Я ее сам провожу домой.
- А нельзя, нельзя, никак нельзя-с,-торопливо возразил жид.- Ай, ай,
никак нельзя-с. Я, пожалуй, буду ходить около палатки, ваше благородие; я,
я,Хваше благородие, отойду, пожалуй, немножко... я, ваше благородие, готов
вам служить, я, пожалуй, отойду... что ж? я отойду.
- Ну, смотри же... Да приведи ее, слышишь?
- А ведь красавица? господин офицер, а? ваше благородие? красавица? а?
Гиршель нагибался и заглядывал мне. в глаза.
- Хороша.
- Ну, так дайте же мне еще червончик...
Я бросил ему червонец; мы разошлись.
День минул наконец. Настала ночь. Я долго сидел один в своей палатке.
На дворе было неясно. В городе пробило два часа. Я начинал уже ругать
жида... вдруг вошла Сара, одна. Я вскочил, обнял ее... прикоснулся губами до
ее лица... Оно было холодно как лед. Я едва мог различить ее черты... Я
усадил ее, стал перед ней на колени, брал ее руки, касался ее стана... Она
молчала, не шевелилась и вдруг громко, судорожно зарыдала. Я напрасно
старался успокоить, уговорить ее... Она плакала навзрыд... Я ласкал ее,
утирая ее слезы; она по-прежнему не противилась, не отвечала на мои
расспросы и плакала, плакала в три ручья. Сердце во мне перевернулось; я
встал и вышел из палатки.
Гиршель точно из земли передо мною вынырнул.
- Гиршель,- сказал я ему,- вот тебе обещанные деньги. Уведи Сару.
Жид тотчас бросился к ней. Она перестала плакать и ухватилась за него.
- Прощай, Сара,- сказал я ей.- Бог с тобой, прощай. Когда-нибудь
увидимся, в другое время.
Гиршель молчал и кяанялся. Сара нагнулась, взяла мою руку, прижала ее к
губам; я отвернулся...
Дней пять или шесть, господа, я все думал о моей жидовке. Гиршель не
являлся, и никто не видал его в лагере. По ночам спал я довольно плохо: мне
все мерещились
черные влажные глаза, длинные ресницы; мои губы не могли забыть
прикосновенья щеки, гладкой и свежей, как кожица сливы. Послали меня со
взводом на фуражировку в отдаленную деревеньку. Пока мои солдаты шарили по
домам, я остался на улице и не слезал с коня. Вдруг кто-то схватил меня за
ногу...